От редакции: Временное управление

В пятницу Федеральная антимонопольная служба одобрила создание Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК) – холдинга, в капитале которого 75% будет принадлежать Российской Федерации. Государственные холдинги – осязаемое проявление формирующейся на глазах российской промышленной политики. Уже принято решение о создании “Атомпрома”. Госхолдинг (или несколько), возможно, будет сформирован в судостроении. Существуют проекты создания единого авиаперевозчика и единого аэропортового оператора.

После того как Владимир Путин в послании Федеральному собранию сказал, что надо создать холдинги в авиа- и судостроении, идею начали развивать. Спикер Госдумы Борис Грызлов написал статью о необходимости использования южнокорейского опыта промышленной политики, министр обороны Сергей Иванов заговорил о позитивном опыте военно-промышленных холдингов, а председатель РФФИ Юрий Петров попросил не торопиться с приватизацией “Связьинвеста” и химических предприятий.

Теперь уже речь идет не о сырьевых секторах, где растущее присутствие государства легко объяснить желанием контролировать высокоприбыльный экспорт. Государственную консолидацию в высокотехнологичном машиностроении можно расценивать как воссоздание советской системы отраслевых министерств. Аргументация такая: эти отрасли важны для поддержания суверенитета, военного экспорта, развития технологичной экономики, а также имеют большие обязательства в социальной сфере. Государство получает сверхдоходы от нефти и газа и может помочь машиностроению. В этом, кстати, важное отличие формирующейся “русской модели” от азиатской, ведь “тигры” не богаты природными ресурсами. Еще одно отличие – отсутствие в России избытка рабочей силы.

Обычно компании укрупняются ради эффектов масштаба: управлять издержками единой компании можно гораздо эффективнее, чем расходами раздробленных структур. Теоретически издержки крупных госхолдингов можно сократить – например, за счет объединения инновационных подразделений, восстановления технологических цепочек и т. д.

Однако неизбежно вырастут издержки, связанные с госуправлением.

Тот же “Газпром”, ставший мировым газовым лидером, является при этом одной из самых непрозрачных компаний, в частности в отношении реальных издержек. Руководству компании приходится решать проблемы падающей добычи и нехватки инвестиций. Дадут ли эффект $10-миллиардные госинвестиции в ОАК (до 2015 г.), невозможно спрогнозировать. Как бы то ни было, в советское время в системе отраслевых министерств предприятия технологичного машиностроения особой эффективности не показывали.

Приватизация и приход частного капитала в эти отрасли в 1990-е гг. тоже не дали результата. Возможно, дело в особенностях конъюнктуры – когда в руки идут большие и быстрые деньги, нет стимулов заниматься долгосрочными и технологически сложными проектами. Инвесторы, которые вкладывались в российское авиа- и судостроение, хотели получать сравнимую с другими отраслями рентабельность, что приводило к перепрофилированию предприятий и выводу активов. Исключения редки.

Госконтроль над стратегическими отраслями необходим – без госзаказа и госрегулирования не обходятся ни в США, ни в Европе. Один из двух крупнейших авиапроизводителей в мире – государственная компания. Другое дело, что в развитых странах уже отработаны такие схемы госучастия, которые не мешают развитию отрасли. Есть, впрочем, и масса отрицательных примеров госучастия, в частности в случае со многими национальными авиаперевозчиками.

Пока эксперты склонны оценивать “госхолдинговый” тренд как временный: когда у государства станет меньше денег, он закончится. Без госинвестиций, возможно, не обойтись – уровень инвестиций в России ниже, чем в среднем по СНГ, и значительно ниже, чем в быстро растущих странах Азии. Чтобы отрасли сохранились и при этом функционировали по рыночным законам, необходима разработка грамотного, а не повального участия государства.