От редакции: Эффект присутствия
Россия, по всей видимости, примет участие в мирном урегулировании ближневосточного конфликта. “Мы предложили ливанскому правительству рассмотреть возможность оказания нами содействия силами инженерно-саперных подразделений российской армии в восстановлении мостов, в которых так нуждается сегодня страна, фактически разделенная из-за того, что инфраструктура была разрушена”, – заявил вчера в ходе официального визита в Ливан министр иностранных дел Сергей Лавров. Премьер-министр Ливана Фуад Синиора cказал в ответ, что российская помощь была бы очень востребована.
Стоит ли российскому руководству направлять войска в страну, где миротворческий контингент рискует втянуться в конфликт, чреватый человеческими жертвами со всех сторон? Большинство граждан выступают против отправки воинских контингентов за рубеж. По данным недавнего опроса ВЦИОМ, так считают 70% респондентов, за отправку – всего 23%, еще 7% не определили своего мнения. Семь лет назад, по данным ФОМ, 51% опрошенных высказались против направления российских миротворцев в Косово, за – 34%, еще 15% не определились с ответом. Однако участие российских солдат и офицеров в операциях по поддержанию мира, в том числе и в Ливане, необходимо сразу по нескольким причинам – главным образом внешнеполитического свойства.
Сергей Лавров был видным теоретиком миротворчества еще до своего назначения министром. В 2001 г. он являлся одним из авторов программной статьи о необходимости миротворческой доктрины для России. О ее каком-либо официальном утверждении не сообщалось, однако можно предположить, что на посту министра Лавров постепенно ее реализует. Что можно только приветствовать – это ясная и вполне современная цель для внешнеполитического ведомства.
На внешнюю политику можно смотреть как на своеобразный рынок. Как на любом рынке, здесь больше всего зарабатывают и дольше живут крупные диверсифицированные корпорации (страны). Они влияют на регулирование рынка, получают выгодные контракты и могут быстрее развиваться. Миротворчество – важный сектор этого рынка.
Достаточно сказать, что 85% трат ООН приходится на миротворческие операции. Их годичный бюджет с 1 июля 2005 г. по 30 июня 2006 г., например, составил $5,03 млрд. На новый год чуть меньше – $4,75 млрд. Сейчас ООН осуществляет 18 таких операций в разных уголках мира.
Впрочем, говорить только о деньгах, конечно, неправильно. Стоимость, зарабатываемая на этом рынке, – влияние в мире. Миротворчество становится биржей, на которой торгуются возможности оказывать влияние на ключевые процессы в разных регионах. Направление миротворческого контингента подтверждает статус страны как мировой державы и уважаемого члена международного сообщества. Россия в последние 14 лет была активным участником миротворческих операций в Боснии и Герцеговине и в Косове, сейчас российские контингенты находятся в Сьерра-Леоне и Судане. Но пока мы все равно отстаем: СССР начал участвовать в миротворческих операциях ООН лишь с 1973 г. А Россия – с 1992 г. Другие страны – прежде всего США, Британия – на основании своего миротворческого опыта выработали специальные доктрины, Россия – пока нет.
Ближневосточная политическая биржа весьма интересует Москву. Содействие в разделении враждующих сторон в Ливане может сгладить отношения с Израилем, где недовольны приглашением в Москву лидеров “Хамас” и заявлениями о том, что “Хезболла” не является террористической организацией (кстати, вчера вечером Сергей Лавров встречался с премьером Израиля Эхудом Ольмертом). Россия также претендует на особую роль в международном диалоге с Ираном. Крепкие во времена СССР связи с арабскими странами в последнее время ослабли, что тоже не может не волновать российский МИД.
Наконец, участие российских солдат и офицеров в миротворческой операции полезно для проверки выучки сформированной в Приволжско-Уральском военном округе специальной бригады, предназначенной для таких действий.