От редакции: Чужая игра
Довольно давно в основу российской повестки дня было заложено две идеи – удвоение ВВП и повышение конкурентоспособности. В первые годы пребывания Владимира Путина на посту президента прогресс наблюдался по обоим направлениям – экономика росла обнадеживающими темпами, а правительство проводило необходимые институциональные реформы.
Но после 2003 г. темпы роста ВВП стали сокращаться, а озабоченность конкурентоспособностью – расти. Именно этой озабоченностью официально объясняли рост государственного вмешательства в экономику. Но в опубликованном вчера Всемирным экономическим форумом (ВЭФ) новом выпуске рейтинга конкурентоспособности стран положение России ухудшилось – за последний год мы упали на девять пунктов, заняв в списке 62-ю позицию из 125 (о методике и критериях см. статью на этой странице).
Для экспертов ВЭФ конкурентоспособность страны – это набор факторов и институтов, определяющих производительное использование ресурсов, от которого зависит рост экономики в будущем. Так что рейтинг можно рассматривать как сравнительный прогноз роста экономики разных стран. И из этого прогноза следует, что у всех развитых стран, а также у большинства государств Восточно й Европы и у всех членов BRIC, кроме Бразилии, экономический потенциал выше российского.
Содержание, которое эксперты ВЭФ вкладывают в понятие конкурентоспособности, – важно. Американский экономист Пол Кругман еще в 1996 г. в книге Pop Internationalism писал о вреде переноса понятия “конкуренция” из сферы микроэкономики в страновой контекст. Страны не конкурируют друг с другом так, как фирмы или команды в чемпионатах. Глобализация – это вовсе не соревнование, а – в идеале – беспроигрышная игра.
Поэтому неправильно говорить об абстрактной конкурентоспособности стран, уходя от вопроса производительности. Экономический рост в любой стране, в том числе и в России, приведет к выигрышу для самой страны, для тех, кто вкладывает в нее деньги, и для тех, кто покупает у нее товары. Поэтому разговор о конкуренции не имеет большого смысла вне разговора о глобализации.
Конкуренция и желание быть впереди планеты всей по тому или иному показателю – это что-то из времен холодной войны и гонки вооружений. В то время как смысл глобализации – в развитии взаимозависимости, препятствующей войнам и повышающей взаимопонимание. В идеале глобализация, как это мыслилось когда-то, должна была привести к тому, что у всех стран будут приблизительно одинаковые позиции по основным показателям “конкурентоспособности”, а результатом успеха в “конкурентной борьбе” станет нахождение каждой страной своей уникальной позиции в мировой экономике.
Обеспокоенность мировых лидеров конкурентоспособностью, как и наблюдаемый в рейтинге ВЭФ разрыв между лидерами и отстающими, – очередное свидетельство провала глобализации и возврата к эпохе торговых конфликтов. И хорошо, если только торговых. Предыдущий провал глобализации в конце концов ознаменовался Второй мировой войной. Элементов “игры с нулевой суммой” – в частности гонки за ресурсами – становится все больше.
Судя по динамике оценок состояния отдельных факторов (с учетом изменившейся методики расчета Индекса глобальной конкурентоспособности – об этом в статье на стр. А1), в России мало что меняется с точки зрения совместимости с глобальной экономикой. Несмотря и на экономическую, и на политическую стабильность, ситуация с базовыми институтами в России не меняется. Нет улучшений ни по качеству институтов в целом, ни по независимости судебной системы, ни по объективности решений чиновников, ни по защите прав миноритарных акционеров. Конкурентоспособность понимается руководством России не как совместимость с миром, а как-то иначе. К примеру, место нашей страны было бы гораздо выше, если бы в рейтинге лучше учитывалась важность стран как поставщиков жизненно важных ресурсов для соседей.