От редакции: Сводки с фронта
Серию отравлений алкогольными суррогатами можно воспринимать как временную проблему: наверное, речь идет о крупной партии слишком технического спирта, которая быстро разошлась по России и странам ближнего зарубежья. Сейчас негодяи продадут, что успеют, больные граждане выживут, кто сможет, правоохранительные органы поймают, кого смогут. После чего потребление суррогатов вернется на прежний привычный уровень, малозаметный для властей, но выкашивающий 30 000–40 000 человек в год.
Сводки с фронтов таковы. В Псковской области позавчера введено чрезвычайное положение в связи с массовым отравлением алкоголем. Там уже 442 больных с диагнозом “токсический гепатит”; 15 человек умерли. ЧП также объявлено в Муроме (Владимирская область): за три недели в городскую больницу поступили 50 человек с токсическим гепатитом. С 11 сентября по 26 октября зарегистрировано 186 случаев отравления суррогатом алкоголя в Пермском крае: 12 человек в тяжелом состоянии, 170 – средней тяжести и четверо лежат в больнице с легким отравлением. В Волгоградской области отравились 52 человека. В Кировской области от токсического гепатита погиб уже 21 человек, госпитализированы 237. Рассматривается возможность введения режима ЧП в Иркутской области. Там погибло 18 человек. Ежесуточно госпитализируют не меньше 70 пациентов.
Очаги поражения зафиксированы и у соседей. В латвийском городе Прейли нелегальным алкоголем отравились 54 человека, шестеро скончались. В Белоруссии, в Ошмянском районе, за один день были госпитализированы 33 человека с признаками болезни печени, одна пенсионерка умерла.
Подобные “эпидемии” случались и раньше. В январе – марте 2004 г. – в Красноярском крае. В январе – июле 2005 г. – в Костроме. В августе – сентябре 2006 г. – в Белгородской, Воронежской и Тверской областях. Это сотни погибших.
Есть искушение сопоставить новую эпидемию отравлений с ситуацией на легальном алкогольном рынке, выбитом из колеи перманентными изменениями правил, запретом импорта грузинских и молдавских вин и безграмотно написанной и введенной системой ЕГАИС. Если легальный рынок стоит, теневой растет.
На самом деле россияне пьют отраву не потому, что грузинское вино исчезло или водка в магазинах продается с перебоями. Статистика стабильно печальна. Количество смертей от отравлений некачественным алкоголем в России – около 40 000 в год.
Судя по рассказам больных, они брали водку у заезжих продавцов, торговавших с автомашин. Но было бы иллюзией считать, что покупатели не знают, что их обманывают. Потребители такой продукции при случае и сами легко изготовят напиток из жидкости для ванн или раствора для очистки стекол. Это гораздо дешевле, чем покупать водку в магазине.
Рентабельность паленой водки, как известно, очень высока. Акциз и НДС вдвое превышают себестоимость. Что уж говорить о продаже технического спирта. Спрос между тем велик по двум простым причинам: алкоголь – это наркотик, а на дорогой и качественный алкоголь нет денег. Бороться со спросом трудно и дорого: нужны специальные программы по реабилитации алкоголиков. Бороться с предложением тоже трудно: благодаря высокой рентабельности бизнеса борцов с ним можно купить. Нынешние “пожарные” меры вроде проверок машин на дорогах и инспекций магазинов дадут частный и недолговременный результат.
Получается замкнутый круг: спрос растет, потому что потребитель привыкает; потребитель привыкает, потому что предложение всегда есть; предложение есть, потому что растет спрос. Почему государство не может с этим справиться? Потому что в 90% случаев речь идет о бомжах и безработных, до которых государству дела и так нет. А у них, соответственно, нет другого выхода, кроме как пить.