От редакции: Мозговая вертикаль
Российская академия наук (РАН), ее региональные филиалы и отраслевые академии стали государственными учреждениями. Соответствующие поправки в закон “О науке и государственной научно-технической политике” подписал на днях Владимир Путин. Что означает это для академий и научного сообщества? Раньше государственный статус РАН и отраслевых академий (в том числе и Академии художеств) подчеркивал их подлинность в отличие от многочисленных околонаучных и псевдонаучных организаций, зарегистрированных под громким именем, а также гарантировал получение бюджетных средств, пусть и ограниченных. При этом государство не вмешивалось во внутреннюю жизнь ученых: они сами писали академические уставы, выбирали руководящие органы и президентов академий.
Теперь вольнице положен предел. Ученые мужи по-прежнему будут проводить общие собрания, однако выбирать они будут уже не президента, а кандидата в президенты. Утверждать главу РАН будет президент России, руководителей отраслевых академий – правительство. Кабинет министров будет утверждать и академические уставы. Теперь взаимоотношения исполнительной власти и ученого сообщества похожи на те, которые уже сложились между Кремлем и региональными элитами. За малым исключением того, что ученые выдвигают руководителя сами, а закон пока не предусматривает роспуска академии, которая осмелится повторно выдвинуть претендента, однажды отвергнутого “наверху”. По всей видимости, процедура утверждения будет напоминать советские времена, когда претенденты проходили собеседование на Старой площади – в ЦК КПСС.
Безусловно, наука нуждалась в реорганизации. Вклад отечественных ученых в развитие экономики значительно ниже, чем в развитых странах, Китае и Индии. Причин тому несколько. Нищенские зарплаты в академических институтах спровоцировали утечку мозгов за границу. Некоторые ученые и институты, столкнувшись со скудным финансированием, сосредоточили свою деятельность на проектах, обеспеченных зарубежными грантами, и приостановили изучение отечественных проблем. Наконец, чиновники намекали, что руководители научных заведений, привыкшие вольно расходовать внебюджетные средства в 1990-е гг. без надлежащего контроля, будут проделывать то же самое с государственными ассигнованиями, которые выросли за 2001–2006 гг. с 23,7 млрд руб. до 72 млрд руб. Желание государства контролировать расход бюджетных денег, отпущенных на науку, обоснованно. Но отчетность необязательно значит прямое подчинение. Исследователи в развитых странах отчитываются о каждом потраченном центе, но решение о целесообразности расходов и дальнейших работ принимают не чиновники, а специалисты.
Эксперты сомневаются, что установленные законом ежегодные доклады президенту и правительству “о состоянии фундаментальных наук, прикладных наук в Российской Федерации и о важнейших научных достижениях, полученных российскими учеными”, повлияют на изобретение и внедрение передовых технологий. Российская наука может давать больше практической отдачи. Но подчинение ее чиновникам вряд ли ускорит модернизацию. Финансирование через эндаументы и венчурные фонды, развитие сотрудничества академических и вузовских научных центров – вот что дает эффект в передовых странах.