Правила игры: Котел для элиты
Политолог вспоминает о слове “элита” тогда, когда требуется принятие решений, которые при классическом демократическом голосовании не получили бы одобрения большинства. Очень возможно, что большинство россиян не хотело бы, чтобы наша страна превращалась в плавильный котел или, точнее, в пылесос, собирающий из стран ближнего зарубежья таланты, и одновременно домну, в которой таланты будут становиться частью единой культуры или науки. Экономист скажет, что все дело в том, что большинство боится конкуренции с приезжими талантами – за рабочие места, за жилье, за общественные блага. Социолог скажет, что дело в нежелании большинства менять свои – местные или национальные – ценности на более универсальные. Политолог обратит внимание на то, насколько удобна для политиков ситуация, когда можно эксплуатировать разделение “свой – чужой”. Это все правильно. Именно поэтому вопрос о политике плавильного котла – это как раз вопрос о политике элиты, которой трудно рассчитывать на поддержку большинства населения. К слову, американской элите было гораздо легче в этом вопросе, потому что в стране эмигрантов она имела и значительную политическую поддержку.
Российская элита с очень давних времен так или иначе решала задачу привлечения талантов. Если до начала ХХ в. преобладала пылесосная составляющая котла – в Петербург засасывало порой лучших ученых Европы, то в ХХ в. заработала плавильная – образование, ставшее доступным для широких слоев населения, формировало универсальную культуру. После распада СССР Россия осталась страной, сохранившей потенциал для того, чтобы стать центром притяжения: не геополитического, а настоящего – на уровне людей. Более того, свежий национализм элит в бывших советских республиках работал на нас, выталкивая в Россию наиболее способных, а Москва до поры справлялась с плавкой. Именно в этом, а не в природных ископаемых лежало конкурентное преимущество России.
Однако то, что сохранялось при ельцинской децентрализации власти, оказалось под угрозой во времена путинской централизации. В 2006 г. произошли события, которые в лучшем случае – повод для осмысления и осознания роли российской политической элиты, а в худшем – шаг к распаду страны. Речь не о Кондопоге. События в Карелии и реакция на них – просто характерный эпизод из жизни плавильных котлов. А вот внутрироссийские события, связанные с Грузией, – куда более серьезная материя. Картина довольна проста: агрессивная политика Грузии вызывала недовольство российского руководства и было решено оказать экономическое воздействие на соседа. После чего кому-то (или, что еще хуже, сама собой) пришла в голову идея получения политической поддержки санкциям за счет игры на национальных противоречиях внутри России. Так сказочный дурак убивает муху у себя на лбу топором. Усилиями пропагандистов, которым лень взглянуть на карту и увидеть, что страна не кончается за Воронежем и Уральским хребтом, Россия в считанные дни оказалась отброшена если не на сто, то на десять лет назад.
Впрочем, есть признаки, что осознание грубой внутриполитической ошибки в грузинском эпизоде все-таки начинается. Вопрос о плавильном котле – это вопрос не о том, что думает наша элита. Это вопрос о том, есть она или нет.