Из-под вех: Банки и доверие
За 15 лет, которые прошли с начала реформ и собственно с момента создания банковского сектора в его нынешнем виде, сфера финансовых услуг в России претерпела колоссальные изменения. Уровень банковских услуг, структура банковских балансов и система пруденциального надзора в значительной степени приблизились к тому состоянию, о котором мечтали инициаторы реформ 90-х.
Все как у людей
После почти 10 лет обсуждений и подготовки в России работает система страхования вкладов, быстро растет рынок розничных кредитов, увеличивается количество предприятий, использующих банковские кредиты. Впервые с начала 90-х гг. банковское кредитование стало двигателем экономического роста, финансируя почти половину роста конечного потребления в стране. Уровень участия банков в экономике, т. е. такие показатели, как активы, депозиты или кредиты к ВВП, хоть и меньше, но все же сопоставимы с другими странами и очень сильно выросли по сравнению с началом 90-х.
Другим важным индикатором “взросления” финансового сектора России является появление некой стандартизированности в стратегиях финансовых структур. Если в 90-е гг. многие банки работали на различных нишах и часто присутствия на одном доходном рынке хватало для ведения успешного банковского бизнеса, то теперь все банки предлагают не слишком отличный друг от друга набор услуг и следуют весьма похожим стратегиям. Все они активно развивают розничные услуги, в корпоративном сегменте предлагают пакеты кредитно-инвестиционных услуг, по возможности используют мировые рынки для привлечения заемных средств, что позволяет снизить стоимость привлечения пассивов.
Эта внешняя похожесть на финансовые секторы других стран делает расхожими межстрановые подходы при оценке потенциала банковского рынка страны. С точки зрения перспектив развития банковского сектора наиболее распространенным является подход, когда потенциал роста оценивается на основе аналогичных показателей в странах Восточной Европы или на развивающихся рынках. При всей очевидности таких сравнений тем не менее они всегда как бы подразумевают, что дальнейшие институциональные изменения банковского сектора будут происходить по некоторому “оптимальному сценарию”, который позволит финансовой системе России приблизиться к международным аналогам, но который не совсем очевиден в условиях российской экономики.
Местные особенности
Если приглядеться, оказывается, что, несмотря на изменения за последние 15 лет, российский финансовый сектор сохраняет существенные отличия от стран Восточной Европы и многих других, с которыми его пытаются сопоставлять. Это объясняется тем, что не в пример странам Восточной Европы приватизация в России затянулась и происходила в условиях бартеризации экономики, что, в свою очередь, заставило банки искать альянсов с предприятиями и работать как часть финансово-промышленных групп. В результате информационные потоки, на которых строится работа финансового сектора в любых развитых странах, оказались приватизированы различными финансовыми группами, в чьих интересах было сохранить их максимально закрытыми. Таким образом, создание единого информационного пространства остается шагом номер один, необходимым для дальнейшего развития банковского сектора, а это возможно только в ситуации получения независимости финансовых институтов от их клиентов и в контексте, когда равные условия развития обеспечены всем структурам вне зависимости от формы собственности.
Вторым важным отличием России от тех стран, с которыми ее обычно сравнивают, является сохранившееся государственное присутствие в банковском секторе при одновременном отсутствии государственной поддержки. Опыт стран Восточной Европы свидетельствует о том, что именно после приватизации государственных банков эти страны смогли сформулировать политику государственной поддержки мелкого и среднего бизнеса и ипотеки, которая позволила достичь быстрого роста этих сегментов. В России, напротив, до сих пор сохраняется прямое государственное присутствие в финансовом секторе, которое в последние годы даже усилилось в результате необходимости компенсировать слабость пруденциального надзора и системы рефинансирования.
Дефицит доверия
Фундамент, на котором стоит банковский сектор любой страны, – это доверие. Доверие не только в том узком смысле, в котором оно, как правило, обсуждается – в смысле доверия вкладчиков к банкам, но в более широком смысле: доверие в системе. То есть доверие между банками и Центральным банком и как следствие доверие между самими банками и, разумеется, между кредиторами, клиентами и банками. Именно это доверие, основанное в значительной степени на четком законодательстве, не было заложено в начале 90-х, в результате чего и сложилась та модель сегментированного банковского сектора, который существует сейчас в России.
Доверие между Центральным банком и коммерческими банками является наиболее важной частью успешной банковской системы. Оно предполагает, что у Центрального банка достаточно рычагов воздействия на банки и у последних нет заинтересованности скрывать от него информацию, благодаря чему ЦБ контролирует состояние банковской системы. Очевидно, что сама история развития банковского сектора в России предполагала абсолютно другие механизмы взаимодействия. Банки, в свое время имевшие возможность аккумулировать ликвидность, недоступную для всей остальной экономики, часто использовали ее в интересах акционеров для участия в приватизации – так возникали финансово-промышленные группы. Одновременно ЦБ как бы становился заложником бартеризированной экономики – отзывать лицензии у банков было проблематично, так как это могло оставить без ликвидности достаточно крупные предприятия и увеличить и без того сильные социальные трения. Эта ограниченная способность отзывать лицензии сохранялась у ЦБ на протяжении всех 15 лет экономических трансформаций: после кризиса 1998 г. ЦБ потребовался почти год, чтобы отозвать лицензию у наиболее крупных банков.
Отношения “банк – клиент” также страдают от отсутствия доверия. О связке “банк – частный вкладчик” хорошо известно: после деноминации, девальвации и банкротства достаточно крупных банков с последующим отказом от своих обязательств население очевидно предпочитает держать средства вне банковского сектора. В 90-е гг. таким альтернативным средством сбережения была наличная валюта, в основном доллары США. К 2000 г. около 40% депозитов частных лиц в банках приходилось на долю сбережений в иностранной валюте. При этом начало ослабления курса доллара на мировом рынке с 2002 г. не заставило население увеличить сбережения в банках. Розничные депозиты так и остались на уровне около 12% ВВП, зато существенно выросли инвестиции в рынок недвижимости, который можно считать прямым конкурентом банковскому рынку.
Отношения с корпоративными заемщиками страдают оттого, что компании предпочитают держать свои счета в аффилированных банках, чтобы предоставлять минимум информации о своем бизнесе третьим лицам. Первоначальное стремление установить тесные отношения с банками было связано с необходимостью получить доступ к ликвидным средствам и минимизировать долю бартера в операциях, тем не менее со временем выяснилось, что в рамках финансово-промышленных групп банки являются источниками ценной информации о состоянии финансов компаний, которые могут стать объектом поглощения или недружественного захвата. К этому соображению прибавляется также опасение, что корпоративные клиенты банка не могут рассчитывать на возмещение потерь по своим счетам в случае банкротства банка.
Наконец, тот же паралич доверия касается и кредиторов. Без сомнения, события 1998 г., когда многие банки создавали банки-посредники, выводили в них активы и оставляли кредиторов ни с чем, до сих пор не забыты и сказываются на отношении к российскому финансовому сектору. В частности, в течение 1998 г. выяснилось, что форвардные обязательства, которые широко использовались иностранными банками для хеджирования своих рисков, по российскому законодательству являются сделками пари и не обязательны к исполнению. Это, в частности, до сих пор препятствует развитию рынка деривативных инструментов, которые также не имеют достаточного юридического статуса. Кроме того, это объясняет популярность синдицированных кредитов, предоставляемых российским банкам, так как для иностранных контрагентов участие в синдикате является способом застраховать свои риски.
Картина банковского мира
В результате такой асимметрии информации в банковском секторе сложилось несколько групп банков. Первая, самая существенная группа – это государственные банки, которые так и не сократили свое присутствие на банковском рынке. Хотя их доля постепенно снижалась до 1998 г., в момент кризиса ЦБ в целях предотвращения отказа частных банков платить по депозитам установил правила, позволяющие частным лицам переводить депозиты в государственные банки. В такой ситуации государственный сектор, в частности Сбербанк, достаточно быстро набрал вес. Дополнительным толчком к увеличению роли государственных банков стал банковский кризис 2004 г., после которого началась экспансия второго государственного банка, ВТБ.
Второй по значимости сегмент – это крупные частные банки, как правило работающие в рамках финансово-промышленных групп. Хотя сама структура групп претерпела существенные изменения за последние 15 лет – произошел переход от групп, сформированных вокруг банков, к группам, сфокусированным на предприятиях, – для банков участие в группе все равно дает дополнительную синергию. Самый простой пример – это сотрудничество банков и страховых компаний, входящих в одну бизнес-группу. Менее известный, но также распространенный способ сотрудничества – когда инвестиционное подразделение банка обслуживает сделки предприятий этой же группы.
Третий банковский сегмент – это иностранные банки. По сравнению со странами Восточной Европы этот сегмент остается крайне незначимым, учитывая, что ни на одном из банковских рынков иностранные банки не занимают более 10%. Как правило, иностранные банки привлекают на обслуживание иностранные компании, кредитуют их сотрудников и редко берут на себя риски мелких и средних российских предприятий. Иностранные банки достаточно мало включены в межбанковский рынок, так как их жесткий риск-менеджмент, как правило, не позволяет брать на себя риски мелких и средних российских банков.
Наконец, последний сегмент – это мелкие и средние банки. Все они, как правило, являются банком одного акционера, одного клиента и одного кредитора. Именно по этой причине эти банки не представляют интереса для более крупных банковских структур (проще договориться с их основным клиентом о переводе его средств на обслуживание в другой банк), с другой стороны, они не исчезают, часто являясь единственным банком в небольших муниципальных образованиях. Часто, впрочем, бывает и так, что вместо банка существует только его лицензия. Этот феномен связан с тем, что процедура регистрации банка настолько усложнилась за последние годы и занимает так много времени, что всегда быстрее купить уже существующий банк, чем создать новый.