От редакции: Наличная жизнь
Борьба с обналичиванием денежных средств бессмысленна, пока в России существует массовый спрос на подобные услуги, в том числе формируемый и государственными служащими.
Прокуратура решила среагировать на “тюремные письма” банкира Алексея Френкеля, арестованного по обвинению в организации убийства первого зампреда Центрального банка Андрея Козлова. Френкель, кроме обвинений чиновников ЦБ в коррупции, указывает на системные ошибки. Например, утверждает, что законодательная и нормативная база позволяет ЦБ крайне субъективно решать судьбу банков: кого пускать в систему страхования вкладов, а у кого – и в какой момент – отзывать лицензию. Отзыв у банка лицензии – крайняя мера, но ЦБ активно ею пользуется с целью противодействия отмыванию денег. Субъективность и оценочность таких решений и их завязка на конкретных чиновников создают риски коррупции в ведомстве, отвечающем за всю российскую банковскую систему.
ЦБ отзывает лицензии у тех банков, которые обналичивают слишком много средств и вовремя не представляют в контролирующий орган – Росфинмониторинг – соответствующие объяснения. Мотивировки отзыва изложены в законе “О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма”. Но само обналичивание не является преступлением, и едва ли подавляющая часть денег, проходящих через “плохие” банки, идет на теракты или отмывку. Спрос на черный нал есть и в других областях, и во многом его формирует само государство с помощью несовершенных законов и специфических правил игры.
Достоверно подсчитать объем рынка обналички сложно. МВД называет сумму в 250–300 млрд руб. в год, но эксперты считают такой объем заниженным, ведь милиционеры основываются только на статистике раскрытых уголовных дел. Между тем в 2006 г. ЦБ отозвал лицензии более чем у 60 банков, из них у подавляющего большинства – в связи с обналичкой (в октябре называлась цифра 49).
По подсчетам “Ведомостей”, основанным на выборке из 25 банков, у которых в 2005–2006 гг. были отозваны лицензии по соответствующим поводам, среднемесячный объем обналички “плохого” банка – 7,5 млрд руб., а средний срок существования такого банка после начала крупных проводок – 6,2 месяца. Таким образом, объем “плохой” обналички может составлять от 2,2 трлн руб. (49 обналичивающих банков) до 2,7 трлн руб. (все 60 банков). Это чуть больше 10% ВВП России за 2006 г. На что могут идти столь внушительные объемы наличности?
Кроме отмывания преступных денег и финансирования терактов черный нал используется при даче взяток, откатах и уклонении от налогов. По подсчетам фонда “Индем”, в 2005 г. объем коррупционного рынка достиг $316 млрд – эта цифра получена путем прямого опроса выборки из 1000 представителей бизнеса, должной отражать структуру российской экономики. Другие эксперты считают методику “Индема” недоработанной, но все равно оценивают коррупцию в десятки миллиардов долларов ежегодно. Впрочем, первый замгенпрокурора Александр Буксман в ноябре оценил объем коррупции в $240 млрд.
Уклонение от налогов – не менее значимый фактор. По подсчетам Максима Миронова, докторанта Чикагского университета, в прошлом эксперта по оптимизации налогов, в 2003 г. уклонение от налогов российскими компаниями с помощью обналичивания достигло 6,2%, в 2004 г. – 7,5% ВВП. Исследование Миронова основывается на анализе базы данных расчетно-кассовых центров ЦБ за 2003–2004 гг., попавшей в свободную продажу и содержащей сведения о всех банковских проводках российских компаний. Вряд ли ситуация кардинально улучшилась в 2005–2006 гг. – справиться, например, с зарплатами в конвертах пока не удалось, по оценкам экспертов, их объем достигает тех же 7–9% ВВП.
Такой массовый спрос обусловлен не только низкой правовой сознательностью граждан, желающих сэкономить, но и низкой правовой сознательностью государства, желающего подзаработать.