От редакции: Сочи навсегда
Проект проведения Олимпиады, поддержанный федеральной целевой программой, специальной должностью замминистра, близкими к президенту бизнесменами и самим президентом, – это реальная заявка. Можно даже сказать – конкретная. Почти нет сомнений в том, что в случае победы Сочи в конкурсе за право проведения зимней Олимпиады 2014 г., спортивная инфраструктура будет построена, а соревнования проведены.
У российских экспертов вызывает сомнения экономический эффект от проведения Олимпиады. У западных (и в том числе у экспертов Международного олимпийского комитета) может вызвать сомнения эффект политический.
Глава оценочной комиссии МОК Тихару Игая не сказал на итоговой пресс-конференции после визита в Сочи ничего определенного (да и не мог – решение будет приниматься МОК в июле, а заявку Зальцбурга еще предстоит оценить). Есть положительные моменты, есть “некоторые вопросы”. Российские СМИ поспешили интерпретировать его выступление как признание приоритета Сочи. В этом нет ничего удивительного: проект государственный, чрезвычайно интересный для подрядчиков и чувствительный с имиджевой точки зрения. Если Сочи действительно получит Олимпиаду, то проект может вообще превратиться в национальную идею.
Одним из “вопросов” комиссии МОК был вопрос времени – в Сочи нет ни одного олимпийского объекта. Успеет ли Россия построить все за семь лет, чиновники МОК не очень поняли. Тут, пожалуй, бояться нечего. Можно вспомнить хотя бы Константиновский дворец, реконструированный в рекордные сроки для резиденции Владимира Путина. В проекте Олимпиады в Сочи задействованы такие могучие и близкие к руководству структуры, как “Газпром”, РЖД, “Базэл”, “Интеррос” и др. В Минэкономразвития появилась специальная должность замминистра по реализации ФЦП “Развитие города Сочи как горноклиматического курорта”, рассчитанной на 2006–2014 гг. Объем финансирования ФЦП – 313,9 млрд руб. ($11,8 млрд), из которых федеральный бюджет должен профинансировать 185,8 млрд руб. Еще 9,2 млрд руб. предполагается привлечь из бюджета Краснодарского края и самого Сочи.
Таких денег на зимние Олимпиады еще никто не тратил. Олимпиада в японском Нагано стоила $2 млрд, в американском Солт-Лейк-Сити – $1,32 млрд, а в итальянском Турине – 2,7 млрд евро. Даже если сырьевая конъюнктура в ближайшие семь лет будет ухудшаться, бюджет свою долю профинансирует – в стабфонде средств достаточно. В том, что гарант господдержки сочинского проекта, Владимир Путин, сохранит свое влияние в стране, похоже, мало кто сомневается. Правда, например, по мнению аналитиков ING-банка, именно несменяемость элиты – главный риск для страны. Элита все больше чувствует свою неуязвимость. И, добавим от себя, все меньше учитывает чьи-либо интересы, кроме своих. Здесь кроется главная опасность для заявки Сочи – политическая. МОК может поверить в то, что Путин сохранит влияние, но может все равно забраковать заявку в силу неопределенности российского курса, ведь прогнозировать его на семь лет вперед не возьмется никто. Что станет определяющим – вступление России в ВТО и тесная интеграция в мировое сообщество или изоляционистский тренд, признаки которого на Западе усмотрели в мюнхенской речи президента?
Что касается экономики, то крупные спортивные мероприятия стимулируют инвестиционную активность. В нашем случае можно говорить об инвесторах, стимулированных Кремлем. Крупный российский бизнес (при сохранении нынешней модели отношений власть-бизнес), вложится в Сочи. Даже если за семь лет в личном составе приближенных бизнесменов произойдут какие-нибудь драматические изменения, им на смену охотно придут другие. Независимо от исхода конкурса установка на превращение Сочи в свой, российский Куршевель никуда не денется. В этом смысле, очевидно, нужно понимать и заявление Владимира Путина о том, что курорт мы все равно построим, дадут Сочи Олимпиаду или нет.