От редакции: От противного

Решения Уго Чавеса национализировать нефтяную промышленность и Александра Лукашенко начать широкую приватизацию совпали по времени не случайно. Эти решения иллюстрируют зависимость таких режимов от природных ресурсов. Чавес расширяет ресурсную базу государства, Лукашенко ее теряет – отсюда движение в противоположных направлениях.

Россию можно отнести к социалистическим странам по признаку высокой доли госсобственности в ресурсных отраслях, но не по признаку перераспределения. По подсчетам аналитиков Альфа-банка, за последние три года доля российских акций, принадлежащих государству, выросла с 20% до 35,1%, а их стоимость – с $189 млрд до $369 млрд. Государство у нас сейчас собственник номер один. И прежде всего в сфере добычи и переработки энергоресурсов. Бюджет и стабфонд наполняются нефтегазовыми доходами, и зарплаты, кстати, растут быстрее всего у бюджетников. Но уровень добычи нефти и газа на душу населения в России – менее 7 т, еще меньше, чем в Венесуэле. ВВП на душу населения по паритету покупательной способности у России сравним с чилийским.

Президент Венесуэлы Уго Чавес вчера объявил о национализации нефтяных месторождений, находящихся под контролем иностранных компаний. Разработку месторождений с 1 мая 2007 г. должны осуществлять СП, в которых у госкорпорации Petroleos de Venezuela будет не менее 60% акций.

Днем раньше белорусское министерство экономики обнародовало обширную программу приватизации госпредприятий, которая в случае выполнения не только принесет в бюджет недостающие деньги, но и фактически начнет создавать в стране капитализм. Даже если массовая приватизация белорусских активов не произойдет в этом году, в ближайшие годы Лукашенко придется расстаться и с госсобственностью, и со сложившейся в Белоруссии экономической моделью – ресурсов для поддержания одновременно и экономического роста, и социализма больше нет.

С ресурсным социализмом экспериментируют Венесуэла, Боливия, Эквадор – богатые нефтью и газом латиноамериканские “новые левые” страны. Более сложные формы социализма на ресурсной основе построены в таких странах, как Норвегия в Европе или Саудовская Аравия на Ближнем Востоке. В Норвегии присутствуют обе составляющие такой системы – контроль государства над активами и перераспределение ренты – присутствуют, и вот результат: ВВП на душу населения в Норвегии один из самых высоких в мире (более $45 000 по паритету покупательной способности). Для того чтобы социалистически-энергетическая модель экономики успешно функционировала, необходимо соблюдение простого условия – ресурсов должно быть не просто много, а много на душу населения. В арабских нефтяных странах, таких как Саудовская Аравия, Кувейт, Катар и Объединенные Арабские Эмираты, уровень жизни выше там, где выше показатель добычи на душу населения.

Венесуэла по этому показателю (около 7 т нефтяного эквивалента на душу населения в год) значительно отстает и от Норвегии (около 50 т), и от арабских стран (Катар – более 90 т, Саудовская Аравия – около 25 т). Помимо наличия ресурсной базы как таковой важно еще качество государственного управления, что опять-таки доказывает пример Норвегии: уровень добычи на душу населения у нее больше, чем в Саудовской Аравии, но меньше, чем у Катара, а ВВП на душу населения выше, чем в обеих этих странах.

Стремление защитить национальные интересы в ресурсной сфере за счет чрезмерного контроля над всей отраслью часто ведет к снижению добычи. Эксперты лондонского Центра глобальных энергетических исследований подсчитали в 2006 г.: факторы, связанные с национализмом и геополитическими кризисами, привели к тому, что с 2000 г. суммарное предложение со стороны Ирана, Ирака, Нигерии, России, Кувейта и Венесуэлы снизилось на 7,8 млн баррелей в день.

Сокращение добычи выбивает у энергетического социализма почву из-под ног, и России с ее сравнительно небольшим уровнем добычи нефти и газа на душу населения есть о чем задуматься. Если политика госкапитализма и социального популизма будет реализовываться, то результат будет больше похож на сегодняшний “чавизм”, чем на норвежский социализм.