От редакции: Постполитика

Обычная нестандартность высказываний Сергея Миронова расцветилась новыми красками. Создав организацию с аббревиатурой СССР и заявив о неизбежности объединения с коммунистами, он показал себя настоящим постмодернистом.

Союз сторонников “Справедливой России” (СССР) – достаточно формальное образование, которое должно привлечь к сотрудничеству с партией различные общественные организации. Главным итогом создания союза будет, очевидно, само название. Несмотря на ностальгию по советским временам, существующую у значительной части населения, бренд “СССР” до сих пор никто толком не использовал (если не считать заведений общепита и культмассового сектора). Мало бренда: Миронов заявил также, что для создания мощной социалистической партии “Справедливая Россия” неизбежно объединится с коммунистами.

Политологи привычно оценили эти заявления как желание отбить часть голосов левого электората у главного их потребителя – КПРФ. Действительно, предвыборная стратегия СР перестраивается. Если в начале своего пути партия пыталась самоутвердиться за счет “Единой России”, то теперь очевидна новая задача – бороться с коммунистами на протестном поле. Региональные выборы в марте показали, что КПРФ, как единственная парламентская оппозиционная партия, становится центром притяжения для всего протестного электората. Идейных коммунистов эсерам перевербовать не удастся, а вот неопределившихся оппозиционеров можно привлечь левой социалистической риторикой.

Нормальная прагматичная цель. Любопытна терминология. Понятиями, которые в 1990-е едва не попали под законодательный запрет, которые до сих пор вызывают идиосинкразию у значительной части общества, теперь легко жонглирует лидер партии, являющейся “второй ногой”, дополняющей главную правящую партию. Когда такой игрой занимается какой-нибудь независимый кинорежиссер, это легче понять. Впрочем, Сергей Миронов, похоже, относится к терминам “коммунистическая партия” или “СССР” именно как режиссер современного фильма: для него эти слова абстрактно привязаны к абстрактному же понятию “левая часть политического спектра”. Эти понятия потеряли связь с идеей, когда-то их наполнявшей.

Можно делать скидку на своеобразие спикера – Миронов всегда отличался некоторой легкостью дыхания, позволявшей ему без особой потери репутации делать резкие высказывания, затем их дезавуировать, затем снова повторять и т. д. (см. историю тезиса о третьем сроке для президента). Но это лишь индивидуальное качество, ярче иллюстрирующее постмодернизм российской политики. “Постмодернизм, – говорит словарь, – это продуцирование вневременных текстов, в которых некто (не автор!) играет в ни к чему не обязывающие и ничего не значащие игры, используя принадлежащие другим коды. Соответственно, постмодернизм не относится к области философии или истории, не связан с идеологией, не ищет и не утверждает никаких истин”.