От редакции: Камень миграции
На неделе произошли три, казалось бы, не связанных между собой события. Вступил в силу президентский указ о начале действия программы переселения в Россию соотечественников из-за рубежа, в Ставрополе случились этнические конфликты, а мэр Москвы Юрий Лужков потребовал серьезно ужесточить местное законодательство, регулирующее трудовую иммиграцию. На самом деле эти события иллюстрируют подходы к проблеме миграции, которые сейчас опробуются властями.
Очевидно, что страна нуждается в мигрантах. Об этом говорят не только статистика сокращения населения и исследовательские работы о дефиците рабочей силы, но и сам факт работы приезжих, например, в том же строительном комплексе Москвы: как говорится, природа не терпит пустоты, и если для получения сверхприбыли стройкомплексу нужен низкооплачиваемый гастарбайтер, а не москвич с претензией, то так тому и быть. У нас же рыночная экономика.
Очевидно также, что миграция подогревает ксенофобию в обществе. А политику нельзя не учитывать настроения избирателей. Получается, что доказывать необходимость привлечения мигрантов – непопулярно, а воспитывать ксенофобию – вредно для экономики. Процесс легализации гастарбайтеров и либерализации привлечения рабочей силы из-за рубежа, организованный Федеральной миграционной службой, продвигается слишком медленно, а назвать его популярным никто не возьмется. Зато ограничение торговли иностранцев на рынках получило однозначную поддержку россиян (апрельский опрос ВЦИОМ показал, что 75% россиян считают этот факт позитивным и лишь 16% – негативным), хотя и привело к росту цен на продукты и, соответственно, – росту инфляции в апреле – мае.
По расчетам Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, к 2015 г. дефицит рабочей силы достигнет 10,3%, если ВВП и производительность труда будут расти нынешними темпами (6–7% и 5–6% соответственно). По прогнозам Центра демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, России необходим приток мигрантов в 700 000 человек в год с постепенным его увеличением к 2035 г. до 1,2–1,3 млн.
В исследовании ученых Российской экономической школы говорится: если власти с 2013 г. ограничат приток мигрантов квотой в 250 000 человек в год, к 2026 г. в России будет жить всего 128,9 млн человек. А если приезжих не ограничивать, население страны к этому времени будет на 10,4 млн человек больше, но каждый пятый житель будет мигрантом.
Власти попытались найти золотую середину, философский камень миграции: привлечь русских из-за рубежа. Федеральная программа содействия переселению соотечественников официально заработала 1 июня 2007 г. Но потенциальных возвращенцев мало – 3–4 млн, по оценкам независимых экспертов. При этом только зарегистрированных трудовых мигрантов в России 1 млн человек. А нелегалов, по разным оценкам, никак не меньше 4 млн. Инициатива в итоге опять оказывается политической, не связанной с решением реальных экономических и демографических проблем.
Как же преодолеть противоречие между экономической и политической необходимостью? Если целиком встать на националистические позиции, для защиты границ родины не хватит ресурса. Если выбрать экономическое процветание, придется поступиться национальной гордостью великороссов.
Этнические конфликты на Ставрополье и в 2006 г. в Кондопоге странным образом могут натолкнуть на решение задачи. В обоих случаях речь шла о внутренней миграции: конфликты произошли между гражданами России. Чтобы подобное не повторялось, необходимы грамотная национальная политика и гражданско-правовой подход к конфликтным ситуациям. Для начала политикам надо бы озаботиться формированием гражданской нации в стране. А затем обеспечить равенство прав граждан и неграждан. Тогда затертый тезис из Декларации прав получит конкретный экономический смысл для России.