Правила игры: Жупел инфляции
Можно долго спорить о том, является ли нынешнее политическое руководство России законным, выбранным с помощью конституционной процедуры, или незаконным, удерживающим власть с помощью недемократических методов. В некоторых отношениях это не важно: например, какими бы ни были методы удержания власти, все политические лидеры боятся инфляции. Еще Кейнс писал о том, что Ленин прав, считая инфляцию вернейшим инструментом разрушения капиталистического государства. Однако, несмотря на страхи политиков, даже 20% в год в течение нескольких лет – недостаточно веское основание для экстремальных мер, например для введения политики ограничения цен на продовольствие и потребительские товары.
20 лет назад страх перед повышением цен привел к тому, что, даже когда в Москве сахар и табачные изделия продавались по карточкам, а во многих крупных городах масла не видели в свободной продаже несколько лет, – и в этих условиях руководители страны не соглашались отпустить цены: им казалось, что скачок цен немедленно приведет к стихийным выступлениям и свержению действующей власти. Даже постоянно возникающий дефицит товаров первой необходимости казался меньшим злом, чем растущие цены.
Только что китайское руководство, напуганное 7%-ной инфляцией, которую обещает ближайший год, предприняло попытку ввести контроль за продовольственными ценами. Невероятные темпы роста китайской экономики в последние три десятилетия не должны вводить в заблуждение: нынешней китайской политической системе еще нет 30 лет, и она пока толком на стабильность – способность подстроить экономическую политику на ходу – еще не проверялась.
Вопреки распространенному мнению, у экономистов нет консенсуса по поводу ответа на вопрос: как влияет инфляция на экономический рост? Конечно, гиперинфляция – ситуация, когда цены увеличиваются больше чем на 50% в течение нескольких месяцев подряд, – вредна для роста, но гиперинфляция – большая редкость. Что можно сказать о не столь высоких уровнях инфляции? В работе 1995 г., подведшей итоги десятилетия активных усилий экономистов в этой области, гарвардский профессор Роберт Барро заключил, что если уровень инфляции превышает 10% в течение нескольких лет, то последствия для роста отрицательны. Впрочем, он оговаривается, что если исключить из базы данных, которую он использовал, эпизоды высоких уровней инфляции, то обнаруженная им статистическая закономерность пропадает. Большинство других исследований также указывают на некоторую отрицательную зависимость, но – ничего катастрофического.
Между прочим, советское руководство заблуждалось относительно того, насколько приемлемой была бы инфляция – по сравнению с дефицитом! – для населения нашей страны. На референдуме, который проводился в апреле 1993 г., после 15 месяцев, во время которых средние темпы роста цен превышали в годовом выражении 1000%, больше половины граждан одобрили экономическую политику правительства за эти месяцы.