От редакции: Риски неравенства
Доля бедных в последние годы сокращается, но остается высокой. По официальным данным, в 2007 г. за чертой бедности находилось менее 14% населения страны, тогда как в 2000 г. – более 30%. Правда, черта бедности в России определяется прожиточным минимумом – в IV квартале 2007 г. он составил 4005 руб. на душу населения (в III квартале – 3879 руб.). Социологические опросы также фиксируют достаточно высокий уровень бедности при тенденции к его снижению. По данным Центра стратегических исследований «Росгосстраха», в 2005 г. к наименее обеспеченной группе относили себя более 30% россиян, в 2008 г. – 21%. Свежий опрос «Левада-центра» показывает, что доля россиян, тратящих почти весь доход на питание, сократилась с 63% в 1992 г. до 14% в 2008-м. При этом и сегодня 48% (52% в 1992 г.) опрошенных говорят, что нынешних доходов им не хватает, чтобы прокормить себя и свою семью.
Проблема экономического неравенства остается актуальной для России. За чертой бедности по-прежнему существует значительная часть россиян, в то время как число миллионеров и уровень их дохода растут. Недостаточное внимание к этой проблеме (часто объясняемое популярным тезисом о стимулирующей роли неравенства) может привести к негативным последствиям в самом ближайшем будущем.
По данным доклада Global Wealth Report, подготовленного Knight Frank и Citi Private Bank, число миллионеров в мире выросло в 2007 г. на 4,5% до 8 млн. В России 131 000 миллионеров – на 7% больше, чем в 2006 г. По данным списка журнала Forbes, растет и «стоимость» богатых: за пределами российской «золотой сотни» остались 10 миллиардеров.
Тема неравенства доходов давно волнует экономистов. Нобелевский лауреат американец Саймон Кузнец в свое время показал, что неравенство в стране тем меньше, чем выше уровень ее экономического и политического развития. Правда, ситуация в США в последние годы тоже характеризовалась ростом расслоения.
Есть ряд исследований, показывающих, что неравенство неодинаково влияет на экономический рост в развитых и развивающихся странах: в первых ускоряет, во вторых замедляет. В 2006 г. экономисты Техасского университета Джеймс Гэлбрейт, Корвин Прист и Джордж Парселл опубликовали работу, в которой показали, что с 1715 г. в 81% войн побеждали страны, в которых доходы были распределены более равномерно, чем у противника.
Показатель неравенства, коэффициент Джини, в России резко вырос в 1990-е гг., но в последние годы, по данным Росстата, он стабилен: 0,406 – в 2004 г. и 0,42 – в 2007 г. Российская элита, похоже, успокаивает себя как раз мнением о стимулирующей роли неравенства. Власти заботятся о снижении уровня бедности, пытаясь успеть за инфляцией, поднимая пенсии, пособия и минимальные зарплаты.
Между тем именно для России риски пока велики, какого бы взгляда мы ни придерживались. Риски не только политические – возможный рост протестных настроений, – но и экономические. Россию при всем желании нельзя пока отнести к развитым странам. Социальная политика прямолинейна и неэффективна: пенсионная реформа провалилась, системы перераспределения доходов, осознаваемой и признаваемой большей частью общества (в том числе богатыми), не существует. В тех же США, по оценке социологов, налоги и социальные трансферты снижают неравенство доходов более чем в четыре раза. Что уж говорить о таких социальных государствах, как Швеция.
Есть демографические риски: бедные не хотят рожать из-за недостатка доходов, а богатые или стремящиеся к богатству – из-за отсрочки альтруистских планов (к которым относятся создание семьи и рождение детей). Опросы показывают, что средний россиянин сильнее, чем жители большинства европейских стран, стремится к богатству и власти, а также к личному успеху и социальному признанию, отставая от европейцев в «надличных ценностях». Впрочем, россияне чем дальше, тем сильнее тянутся к культуре (см. следующую редакционную статью), а это хороший признак.