От редакции: Борьба за внимание
Вступление в должность президента Дмитрия Медведева открыло возможность задать ему неудобные вопросы, на которые так и не ответил (или не так, по мнению задающих, ответил) Владимир Путин. Вопросы задаются и внутри страны, и из-за рубежа. Легко объяснить это психологически: новый человек – новые надежды. Есть и социологическое объяснение.
К Медведеву уже обратились с открытыми письмами: правозащитники, просящие помиловать 15 заключенных, которых они считают «политическими» (в том числе Михаила Ходорковского); проживающие в США сестры Морозовы, требующие вновь расследовать взрывы домов в Москве и Волгодонске в 1999 г. (тогда они потеряли мать, а одна из сестер чудом спаслась). Организация «Голос Беслана» потребовала от Генпрокуратуры возбудить дело в отношении бывшего президента Владимира Путина, который, по их мнению, несет ответственность за «отказ от ведения переговорного процесса в течение двух с половиной дней» и «применение оружия неизбирательного действия в ходе антитеррористической операции по освобождению заложников».
В свою очередь, Запад спешит выяснить позицию нового российского президента по вопросам демократии, свободы слова, свободы того же Ходорковского и, конечно, энергобезопасности (подробнее о визите Медведева в Германию см. статью на стр. А2).
В публичное пространство возвращаются темы, которые, казалось бы, давно забыты. Социологи считают, что это происходит по определенным законам.
В центре внимания может оказаться проблема, которую общество по тем или иным причинам сочтет важной на сегодняшний день. Важность проблемы выявляется в ходе публичной дискуссии и часто зависит от тех, кто ее двигает. Зависит она и от конкуренции за ограниченную площадку обсуждения («арену публичного дискурса»). «Аренами» являются органы власти, суды, пиар-компании, НКО, СМИ, книги, кино, телефильмы и т. д. Двигают проблему «функционеры» – политики, журналисты, адвокаты, пиарщики, правозащитники, лоббисты. У «арен» и «функционеров» есть своя пропускная способность. Огромное число проблем не попадает в поле публичной дискуссии или остается на ее периферии. Те же, которые попадают, не могут удерживать внимание общества постоянно. (Это явление описано в работе Стивена Хилгартнера и Чарльза Боска «Рост и упадок социальных проблем: концепция публичных арен», журнал «Социальная реальность», № 2, 2008 г.)
В российских условиях президент является и «ареной», и «функционером». Вернее, «ареной» становятся любые дискуссии или встречи с его участием, в то время как в качестве «функционера» он способен привлекать внимание общества практически к любой проблеме.
Если в развитых демократиях политик создает выгодные для себя социальные проблемы (за решение которых можно с выгодой для себя выступать на публике) во время предвыборной кампании, то в России с ее технологиями преемничества до момента инаугурации президента в общем-то не важно, что он захочет обсуждать. Но вот после вступления в должность побороться за содержание дискуссии имеет смысл.
Возвращение старых тем говорит об их серьезном потенциале – у них есть достаточно сильные двигатели. Сам Медведев пока формулирует новые (очевидно, выгодные для него) проблемы, связанные с общими недостатками экономической и юридической ситуации (энергоэффективность и экологичность экономики, преодоление правового нигилизма), уходя от старых вопросов: вероятно, он не считает выгодным педалировать эти темы. Через некоторое время по его выбору проблем можно будет судить и о планируемом «разделении труда» с Путиным.
Можно отметить, что серьезные ограничения для СМИ в эпоху президентства Путина, которые многими считались чрезмерными с точки зрения обеспечения результата на выборах, на самом деле решали и задачу отбора обсуждаемых проблем. Ведь выгода может заключаться не только в правильном результате выборов, но и в том, насколько часто тебе задают неприятные вопросы.