Правила игры: Территория бонусов
И европейские, и американские политики озабочены: топ-менеджеры крупных корпораций получают несправедливо большие зарплаты. Даже те гендиректора, которые были вынуждены покинуть фирмы из-за неудачных результатов, получают по контракту многомиллионные бонусы.
Журнал The Economist, защитник рыночной свободы, указывает на то, что топ-менеджеры компаний, принадлежащих небольшому числу крупных акционеров, работают примерно на тех же условиях, что и руководство компаний с большим количеством мелких акционеров. В компаниях с крупными акционерами нет проблемы координации, из-за которой менеджеры, бывает, манипулируют собранием акционеров и советом директоров. Значит, уровень вознаграждений СЕО определяется «рынком СЕО» и вмешательство регуляторов снизит эффективность этого рынка.
Для нашей страны вопрос о регулировании вознаграждений гендиректоров и важен, и неактуален. Важен, потому что значительная часть фирм принадлежит государству – и, значит, ответственность за создание правильных стимулов для менеджеров лежит на политиках. Это непростая задача: если зарплата будет слишком низкой, они будут воровать, слишком высокой – будет недовольно население. (Кроме того, высокие зарплаты в госкомпаниях будут вытягивать талантливых менеджеров из частного сектора, что плохо для экономики.) Неактуален потому, что темпы роста у нас настолько высоки, что проблема массового увольнения топ-менеджеров, возникающая в рыночной экономике при каждой рецессии, пока не стоит.
Самый простой способ регулирования вознаграждений менеджеров – через налоги. У нас в стране действует плоский подоходный налог (со ставкой 13%), который хорош в одном смысле – его легко собирать. Даже в развитых экономиках богатые тратят значительные средства на минимизацию выплат и лоббирование законов, позволяющих платить меньше. Плоский налог позволяет обществу сэкономить на этих издержках. С другой стороны, плоский налог создает дополнительные стимулы компаниям платить очень высокие зарплаты гендиректорам и никак не способствует снижению недовольства простых, т. е. не являющихся гендиректорами, граждан.
Переход к прогрессивной системе налогообложения – долгая и сложная задача. Но можно было бы начать с простого шага. Сверхпрогрессивный налог на наследство – богатые платят намного больше, чем бедные, а те, кто оставляет, скажем, меньше 30 млн руб., не платят вовсе – хорошая мера. Во-первых, налог на наследство практически не искажает стимулов к работе и снижает неравенство в следующем поколении. Во-вторых, наши нынешние богачи (и сегодняшние топ-менеджеры) моложе, чем люди с таким же богатством (и занимающие аналогичные позиции) в развитых странах – сейчас, пока они не слишком озабочены лоббированием отмены «налога на смерть», самое время его ввести.
Вы скажете, если ввести такой налог, богатые люди бросятся правдами и неправдами переписывать свое имущество на деток. Так и это хорошо: права собственности тогда и закрепляются как институт, когда собственность переходит от первого поколения владельцев ко второму.