Политэкономия: Его «Курск»

Первые 100 дней президента Дмитрия Медведева, казавшиеся самыми спокойными по сравнению с периодами правления его предшественников, все-таки ознаменовались типичной для России августовской катастрофой. Своего рода «Курском» Медведева – испытанием на прочность – стала война. Причем при Медведеве реализовался сценарий, который иначе как антиутопическим не назовешь: грузино-югоосетинский конфликт перерос в грузино-российский, что решительно перемешивает все геополитические карты.

В течение всех 100 дней наблюдатели гадали, начнется ли «оттепель» и до какой степени Медведев независим от Владимира Путина. Теперь эти новые проклятые русские вопросы в высокой степени – возможно, на время – обессмыслила война. И если бы этой войны не было, ее стоило придумать – для подтверждения единства медведевско-путинского дуумвирата. Можно по-разному оценивать, кто из начальников лучше выглядел в телевизионной картинке, кто в большей степени напоминал жесткого парня, отчаянно и не раздумывая идущего на силовой прием, но суммарный пиаровский месседж очевиден: мы работаем в одной связке, согласованно, жестко, а о всяких надеждах на смягчение политики забудьте.

После своих первых 100 дней Медведеву придется разгребать наследие войны. И, надо сказать, первый и очевидный результат – модернизация откладывается. Конечно, можно говорить о дальнейшей либерализации политической жизни и о попытках возобновления экономических реформ. Но не время, товарищи! Сами понимаете – война...

Вооруженный конфликт увеличивает нагрузку на бюджет. Проблема беженцев может оказаться настоящим кошмаром. Возможное восстановление инфраструктуры Южной Осетии за счет России влетит в копеечку. А уж если кто-то надумает включить непризнанную республику в состав РФ... Война осложняет жизнь Минфину, делает гораздо более влиятельным оборонное лобби и укрепляет политические позиции спецслужбистов и силовиков. Конфликт существенным образом ухудшает внешний имидж России и осложняет ее отношения не только со старой Европой и США, но и с восточноевропейскими государствами и традиционными оппонентами – Польшей, Украиной, странами Балтии. Внутри возможна чрезмерно высокая, а потому неуправляемая концентрация ксенофобской энергии «народных масс», причем надо понимать, что националистическое зрение едва ли отличит осетина от грузина... Словом, придется заново выстраивать внешнюю и национальную политику, иметь дело с отложенной модернизацией – президенту не позавидуешь.

Все эти последствия кажутся слишком высокой ценой за демонстрацию собственной силы и национальной гордости великороссов. Ответ на действия грузинской армии был неизбежен. Но он очевидным и продуманным образом оказался несоразмерен. Имиджевые и измеряемые в деньгах потери не только у Михаила Саакашвили, но и у российского руководства.

Война слишком расточительна. Возможно потому, что это война во времена высокой нефтяной конъюнктуры.