Политэкономия: Рано хоронить

В ряду судьбоносных 40-летий – парижского мая, Пражской весны, августовского вторжения – затерялся один малозаметный юбилей: 70-летие так называемого коллоквиума Липпмана. Мероприятие проходило с 26 по 30 августа 1938 г. в Париже и было посвящено поискам новой повестки либерализма перед лицом наступления тоталитарных режимов. Организаторами первого либерального сообщества были самый маститый американский журналист того времени Уолтер Липпман и Луи Ружье, французский философ с весьма неординарной биографией, в годы войны активно работавший на вишистский режим. Именно тогда начались споры о возможности введения термина «неолиберализм» вместо «либерализм», отсылавшего к экономической теории манчестерского типа, к laissez faire, laissez passer, государству – ночному сторожу и проч.

Сходство тогдашней и нынешней ситуации очевидно. Дело не в конкретно-исторических обстоятельствах, а в масштабе вызова экономическому и политическому либерализму – проще говоря, демократиям западного типа. Для того чтобы понять, насколько все запущено, достаточно было разразиться российско-грузинскому кризису, переросшему в кризис мировой. Завышенные ожидания – как вне России, так и внутри нее – по поводу либерализма президента Дмитрия Медведева не оправдались, что заставило весь мир задуматься над переформулированием повестки дня и переформатированием геополитических конструкций.

Так было и 70 лет назад, когда слово «либерализм» еще не употреблялось по поводу и без повода, когда еще никто не думал, что предстоит послевоенное восстановление Европы, эксперименты с моделями государственного вмешательства в экономику, реабилитация либертарианской политики при Рейгане и Тэтчер, обрушение железного занавеса, шоковая терапия по-польски, по-русски и т. д. Однако повестка звучала точно так же – как противостоять любым формам тоталитаризма в политике и государственного активизма в экономике, каким может быть ответ либерализма и не исчерпаны ли его ресурсы. После войны – с учетом новых реалий – теми же проблемами и примерно с теми же ключевыми участниками (Фридрих Хайек, Людвиг Мизес, Вильгельм Ропке) займется общество Мон-Перелен (1947), давшее миру почти десяток нобелевских лауреатов по экономике.

С тех пор объявления о конце истории и победе либерализма звучат так же часто, как и приглашения на похороны либеральных идей. Всего лишь за 100 дней президентства Медведева произошли ровно те же самые процессы: как раз сейчас мы присутствуем на очередных преждевременных похоронах. Причем на участившихся панихидах выясняется, что иной идейной повестки, кроме либеральной, попросту нет – хоть горшком либерализм назови, хоть социал-либерализмом, хоть либеральным консерватизмом.

Спустя 70 лет после коллоквиума Липпмана неолиберализм можно назвать постлиберализмом, но суть проблемы от этого пока не меняется – есть только вечный спор, в том числе с использованием практических экспериментов, сторонников демократического и недемократического развития.