От редакции: Вокзал отходит

Принять какое-то решение по пенсионной реформе было необходимо, чтобы утвердить Концепцию долгосрочного социально-экономического развития (КДР). Принятое решение создает для концепции новые концептуальные трудности.

Детали одобренного вчера правительством плана спасения Пенсионного фонда до сих пор неизвестны. Суть сводится к тому, что с 2010 г. единый социальный налог (ЕСН) заменяется страховыми взносами, регрессивной шкалы не будет, а базовая ставка вырастет с 26% до 34% (эффективная ставка вырастет с 22% до 26%). Базовая и страховая части пенсии будут объединены, и все взносы попадут в ПФР, минуя бюджет. Это решение предлагалось Минздравсоцразвития еще весной, правда, увеличение соцналога (как его ни называй) тогда увязывалось со снижением НДС. Сейчас тема снижения НДС и вообще налогового бремени отложена на следующий год. Правительство обещало бизнесу компенсировать потери от повышения ставки пенсионных отчислений, использовав средства фонда национального благосостояния (ФНБ). Как это будет сделано, какому бизнесу, сколько это потребует средств – неизвестно (мнение президента РСПП Александра Шохина читайте на стр. А4).

Тем не менее можно нарисовать некую условную схему реформы с точки зрения движения денег. Она увеличивает общее налоговое бремя на бизнес, спасает ПФР (в чем тоже есть сомнения – см. статью на стр. А3), снижает пенсионную нагрузку для бюджета. В случае если бюджет каким-то образом будет компенсировать бизнесу рост нагрузки (льготами или снижением ставки других налогов), соответствующую сумму бюджет получит из ФНБ.

Здесь важны три принципиальные вещи: трата ФНБ, облегчение для бюджета, рост налоговой нагрузки.

Безусловно, нельзя исключать, что в 2009 г. правительство возьмет и снизит, например, НДС или еще каким-нибудь образом адекватно снизит налоговое бремя, чтобы бизнес вступил в год 2010-й с легким сердцем. Однако тенденция скорее обратная: громкие обещания и проекты снижения НДС – как отдельной меры, так и в увязке с другими реформами (той же пенсионной) – так и не реализованы, бюджет испытывает серьезную нагрузку в связи с преодолением финансового кризиса, прогнозы цены на нефть все пессимистичнее. В российской экономике, зависящей от сигналов сверху, принятие решения о росте

налогов и непринятие решения о снижении воспринимается однозначно.

Правильно ли повышать налоги во время кризиса? Экономисты говорят, что, если кризис циклический, налоги надо снижать и стимулировать бизнес. Но российское правительство, видимо, считает кризис бюджетным и налоги повышает. Конечно, экономический кризис влияет на бюджет: доходы падают. В условиях российского госкапитализма это тем более важно: бюджетополучатели у нас – важнейший класс потребителей, спад потребления с их стороны увеличит риск спада в экономике и социальные риски и т. д. Проблемы бюджета скажутся на крупных инвестпроектах, госкорпорациях, Олимпиаде в Сочи, боеспособности армии и других приоритетных направлениях политики нынешнего правительства.

С другой стороны, повышение налогов дестимулирует бизнес, в конечном счете снижая доходную базу бюджета, снижая темпы экономического роста и увеличивая социальные риски из-за сокращения доходов населения.

И то и другое ставит под сомнение реальность запланированного в КДР развития. Концепция-2020, базовые показатели в которой уже и так устарели, рискует потерять при реализации и государственные инвестиции, и частные.

Еще месяц назад российские власти говорили об «островке стабильности» и «тихой гавани» российской экономики, гигантских накопленных резервах. Сегодня же ситуация, по сути, квалифицируется как бюджетный кризис. Простых решений в таких ситуациях не бывает. Но можно отметить, что черно-белое видение российских властей (то все отлично, то все ужасно) коррелирует с практикой принятия решений: когда все отлично, решений нет, а когда ужасно, то это сразу оправдание для любого решения.