От редакции: Премьерские облигации
После того, что случилось в Америке, словосочетание «ипотечные облигации» звучит как ругательство. А указание премьера Владимира Путина вложить деньги будущих пенсионеров в не обеспеченные госгарантиями ипотечные бумаги и вовсе похоже на злую шутку.
Но он не шутил: Госдума обсуждает необходимый пакет поправок в законодательство. Речь о 353,7 млрд руб. (96,6% всех пенсионных накоплений), которые сейчас хранятся в ВЭБе. По закону он и сейчас может вкладывать в ипотечные облигации до 40% средств, но только при условии, что те гарантированы государством. Проблема в том, что таких облигаций в стране не существует: до недавнего времени банкам было гораздо проще занимать деньги за границей, чем тратиться на выпуск ипотечных облигаций, да еще добиваясь государственных гарантий.
Кризис заставил власти пойти на смягчение условий. По словам министра финансов Алексея Кудрина, в ипотечные облигации без госгарантий может быть вложено около 20% пенсионных денег (примерно 70 млрд руб.). Означает ли это, что будущим пенсионерам надо попрощаться с ними навсегда, а в России появится риск ипотечного коллапса, похожего на американский? Тем более что уже накрывший страну кризис в ближайшие месяцы неизбежно приведет к увольнениям и сокращению зарплат, а значит, часть заемщиков не сможет расплатиться по ипотечным кредитам.
К счастью, это тот редкий случай, когда неразвитость рынка защищает его от больших проблем. Объем ипотеки в России – это лишь 2% ВВП, в то время как в США – 70%, в Великобритании – 45%, в среднем в Европе – 40%. К началу 2007 г., когда на американском рынке начались ипотечные проблемы, там было выдано свыше $3 трлн кредитов. Для сравнения: по данным ЦБ, к июлю 2008 г. все российские ипотечные кредиты едва превышали 339 млрд руб. (около $13 млрд) – в 230 раз меньше, чем в США.
Американские банки были настолько беспечны, что около $1,2 трлн кредитов (40%) оказались высокорискованными – т. е. выданы под высокий процент заемщикам с плохой или короткой кредитной историей, низкими доходами или тем, кто не способен их подтвердить. Но у нас ипотека начала развиваться недавно, банки до последнего времени всего боялись и очень тщательно отбирали заемщиков. Не случайно у крупнейших игроков ипотечного рынка – Сбербанка и «ВТБ 24» – смешная по американским меркам доля просроченных кредитов (0,9% и 0,6% соответственно).
Плохие ипотечные кредиты, конечно, есть и в России. И уже совсем скоро мы узнаем, сколько их на самом деле и в чьих портфелях они находятся. А сейчас, по словам банкиров, мелкие и средние банки в поисках ликвидности вовсю избавляются от ипотечных портфелей, соглашаясь на дисконт в 5–15%.
По сравнению с распродажей портфеля выпуск ипотечных облигаций, конечно, более привлекательный способ привлечения денег. И логика правительства, которое хочет бросить банкам дополнительный спасательный круг, понятна и обоснованна. Раньше банки не выпускали ипотечные облигации потому, что на них не было покупателя, теперь покупатель назначен вместе с кошельком.
Но у кого есть шансы воспользоваться спасательным кругом? Закон об ипотеке отсекает от него большинство потенциальных эмитентов. Например, объем ипотечной эмиссии должен быть не меньше 10% капитала банка, а в пулы можно упаковывать только закладные по кредитам с первоначальным взносом не меньше 30%. Это, по сути, взаимоисключающие требования: первое предполагает очень большое число закладных, а второе, наоборот, отсекает от секьюритизации львиную долю кредитов. И таких тупиков в законе немало.
Если депутаты не просто выполнят указание премьера, а подойдут к делу творчески и перепишут устаревший закон об ипотеке, у банков появится больше шансов для выхода из кризиса. А будущие пенсионеры даже выиграют: доход по облигациям – около 9% годовых, а ВЭБ пока зарабатывает на инвестировании пенсионных денег по 4–5% в год.