Владимир Дмитриев
На председателя Внешэкономбанка Владимира Дмитриева кризис навалился всей своей тяжелой тушей. Надо вытаскивать из долгов обанкротившиеся банки? Спасет ВЭБ. Возьмите быстро Связьбанк, а следом «Глобэкс». Надо рефинансировать иностранные кредиты частных компаний? Опять ВЭБ. $50 млрд из международных резервов срочно резервируются ЦБ. Надо поддержать фондовый рынок? Не проблема – есть ВЭБ. Пусть берет быстрей деньги фонда национального благосостояния. В приемной у Дмитриева олигархи и просто богатые бизнесмены если не стоят в очереди, то уж точно просят окошко для встречи в расписании. Недавно я ходила на пресс-конференцию в ВЭБ. В холле столкнулась с президентом Альфа-банка Петром Авеном, а на выходе – с президентом «Интерроса» Владимиром Потаниным. Это, конечно, ни о чем не говорит, но сразу видно: график у Дмитриева очень плотный. Раньше такой толкотни в холле ВЭБа не было никогда. Председатель ВЭБа помимо всего прочего стал антикризисным психотерапевтом. Уж если не поможет, то выслушает. И все про кризис.
А ведь Дмитриев готовил себя совсем к другой роли. Он должен был возглавить солидную госкорпорацию, которая на бюджетные деньги развивала бы нужные стране бизнес-проекты. На чиновничьем языке это называется «повышать конкурентоспособность экономики, ее диверсификацию и стимулирование инвестдеятельности». Как будто бизнесмен – как будто чиновник: вроде бы на госслужбе, но тратить бюджетные средства можно по упрощенным процедурам. «Прибыль не является нашей целью», – любят подчеркивать в ВЭБе. Тратить миллиарды долларов не ради прибыли – мечта любого банкира или бизнесмена. Дмитриев – белая кость среди лоббистов, он создал свой ВЭБ как апофеоз частно-государственного партнерства.
Но он оказался на передовой кризиса. Из степенного чиновника пришлось переквалифицироваться в пожарного, бегающего с ведром воды по пепелищу так и неотдиверсифицированной экономики. Тушить пожар приходится в спешке, и если вдруг позже выяснится, что антикризисные меры (читай трата госсредств) окажутся вне правового поля, то отвечать придется именно ему. Понимает ли это Дмитриев? Думаю, что да. Готов ли он к этому? Мне кажется, что нет.