От редакции: Ушли домой

Суверенные фонды, экспансия которых так пугала развитые страны, похоже, надолго выбыли из борьбы за мировые активы. Кризис заставил их тратить деньги на родине.

Годы дорогой нефти и хронический дефицит торговли США с развивающимися экономиками позволили государственным фондам стран – экспортеров сырья накопить почти $7 трлн. К 2012 г. под управлением суверенных фондов будет уже $8,5 трлн, прогнозирует Merrill Lynch.

Почти половина (45%) активов государственных инвестфондов приходится на Ближний Восток, около 25% – на Азию, около 5% – на Россию. Крупнейшие суверенные фонды у Объединенных Арабских Эмиратов, Саудовской Аравии, Кувейта, Норвегии, Сингапура, Китая и России.

Пользуясь ослаблением доллара и проблемами западных компаний, в 2007–2008 гг. суверенные фонды охотно скупали их акции. Они приобрели доли в различных компаниях с мировым именем – таких как Citigroup или UBC – в общей сложности на $91,5 млрд. Чем изрядно напугали правительства развитых стран: они заподозрили, что рано или поздно экономическая экспансия обернется политическим влиянием и начнет угрожать национальной безопасности. Хотя только пятая часть инвестиций была покупкой целой компании, фонды в основном приобретали только миноритарные пакеты (не более 10% акций) и подчеркнуто не участвовали в управлении компаниями. Но ограничения для инвестирования средств суверенных фондов ввели у себя США и Германия.

Теперь обо всех этих страхах можно забыть: почти все госфонды меняют свою инвестиционную стратегию, переориентируясь на внутренние рынки. Делают они это не от хорошей жизни: из-за финансового кризиса и падения цен на сырье приток зарубежного капитала на их рынки прекратился, поэтому госфонды теперь вынуждены замещать иностранных инвесторов. За счет средств государственных фондов правительства сейчас поддерживают банки, реальный сектор и национальную валюту, пытаясь смягчить последствия кризиса. Например, российский фонд национального благосостояния (активы под управлением – $49 млрд) инвестирует в рублевые активы до 40% средств.

Вкладывая деньги госфондов внутри страны, правительства поддерживают стоимость национальных компаний, не дают национальным активам переходить в чужие руки и поддерживают национальную валюту, поскольку для инвестиций внутри страны продают имеющиеся в резервах доллары.

С другой стороны, государственные фонды сейчас едва ли не единственные инвесторы, располагающие большими деньгами и имеющие возможность воспользоваться дешевизной мировых активов, скупив за бесценок все что можно. Слова о зарубежной экспансии время от времени звучат, например, из уст российских политиков.

Такая перспектива вернула французского президента Николя Саркози к мысли об опасности госфондов: в конце октября он призвал создать Европейский суверенный фонд, который ради защиты от иностранцев скупал бы подешевевшие акции европейских компаний.

Прав ли он или суверенным фондам в ближайшее время будет не до зарубежных поглощений, ясно одно: эра быстрого накопления резервов для них закончилась. Если до сих пор суверенные фонды прибавляли по триллиону долларов в год, теперь им приходится быстро тратить деньги на борьбу с кризисом и не рассчитывать на большой приток денег, поскольку нефть дешевеет. К примеру, российскому бюджету удешевление барреля нефти на $10 стоит $22–24 млрд потерь нефтегазовых доходов в год.

Подошла к концу и инвестиционная стратегия, ориентированная на доллар, полагают аналитики Merrill Lynch. По их мнению, финансовый кризис заставит суверенные фонды сокращать долларовые инвестиции, обращая внимание на другие валюты. Например, японскую иену – она обычно укрепляется, когда все вокруг падает. Если аналитики окажутся правы, доллар в среднесрочной перспективе будет испытывать очень сильное давление. Его ослабление, в свою очередь, позволит суверенным фондам вновь активизировать зарубежную экспансию.