Правила игры: Что было сделано не так?

У нынешнего кризиса сформировался вполне внятный нарратив: пытаясь бороться с рецессией 2001 г., ФРС США не стала бороться с растущим пузырем на американском рынке недвижимости. Дерегулирование 1980-х и 1990-х, давшее развитому миру полтора десятилетия быстрого роста, привело в конце концов к тому, что риски стали оцениваться (и внутри, и вне финансовых корпораций) неадекватно. В результате глобализации деньги, которые зарабатывались на быстром росте развивающихся стран – во многом благодаря высоким рискам, – легко перетекали в более надежные активы в развитых странах. Это, в свою очередь, давало возможность американцам потреблять не сберегая; развивающиеся страны, в том числе и наша, не имели проблем ни с внутренними инвестициями (избыток ликвидности и рост китайской экономики привел к буму на сырьевых рынках), ни с доступом к дешевым кредитам. А потом пузыри лопнули: оказалось, что кредиты, выданные банками по всему миру, не могут быть возвращены. Последовавшая цепная реакция привела к резкому сокращению спроса и к мировой рецессии.

Какие уроки для нашей страны можно извлечь? Россия была одним из главных бенефициаров глобализации и увеличившегося (из-за политики ФРС и дерегулирования) объема ликвидности в мире. Отчасти это было результатом деятельности правительства – последовательной консервативной макроэкономической политики. В то же время стечение уникальных обстоятельств – избыток мировой ликвидности и низкая стартовая точка 1998 г. – сыграло куда большую роль. Из-за этого могло показаться, что сильные институты – попросту, механизмы возвращения кредитов – не являются необходимым условием устойчивого экономического развития. Что можно не иметь сильных и политически независимых судов и тем не менее иметь развитый финансовый сектор. Кризис подтвердил правоту тех, кто не верил своим глазам и верил результатам Дугласа Норта, Андрея Шлейфера, Дарона Асемоглу и многих других: устойчивое развитие без институтов невозможно.

Возникает вопрос: что конкретно было сделано не так? Конечно, нападение на ЮКОС было сильнейшим ударом по судебной системе: политическая кампания в пользу национализации и давление на суд не только предрешили судьбу прежних хозяев компании, но и задали вектор всей будущей экономической политике. Которая оставляла все меньшую роль для институтов, все большую – для политического руководства. Однако мне хочется обратить внимание на другой поворотный момент. Экономическая программа, подготовленная в ЦСР во времена первого премьерства Путина в 1999 г., уделяла очень много внимания институциональному развитию. А в мае 2003 г. президент Путин поставил цель – удвоение ВВП за 10 лет. Не исключено, что именно в этот момент экономические приоритеты – быстрое развитие вместо устойчивого развития – были расставлены неправильно. Конечно, этот урок извлекается «задним умом». Но важно урок извлечь.