От редакции: BRIC в ночи
В то время как Россия готовится провести первый в истории полноформатный саммит BRIC (в июне в Екатеринбурге), смысл самой аббревиатуры поставлен под сомнение в связи с экономическим кризисом. Standard & Poor’s проанализировало возможности и риски для Бразилии, России, Индии, Китая и пришло к выводу, что в рамках BRIC они слишком различны.
Термин BRIC был предложен аналитиками инвестбанка (тогда еще инвестбанка) Goldman Sachs в 2001 г. В группу включили мало похожие между собой страны – объединяли их только статус развивающихся рыночных экономик, размеры и экономический потенциал. Всем четырем государствам тогдашний глава аналитического отдела банка предсказывал мощный рывок: к 2050 г. BRIC должна была обогнать по суммарным показателям шестерку лидеров (США, Германию, Францию, Великобританию, Италию и Японию). Правомочность термина ставилась под сомнение и раньше, однако экономики этих стран росли быстрее, чем развитые, привлекая все больше иностранных инвестиций. У BRIC появился свой инвестиционный индекс, и как-то постепенно мир и руководство самих стран группы поверили в то, что они – локомотив мировой экономики.
Сейчас, считают аналитики S&P, говорить о единстве стран BRIC вряд ли возможно. Лучше всего прогноз для Китая: ему не нужны внешние инвестиции, а значит, страна не страдает от бегства инвесторов, у нее сильные показатели бюджета, экономика диверсифицирована и конкурентна. У Китая есть потенциал роста внутреннего потребления, поэтому проводимая программа фискального стимулирования имеет неплохие шансы на успех. В 2009 г. из всех четырех стран BRIC только экономика Китая будет расти в долларовом выражении.
Индия в отличие от Китая имеет серьезный бюджетный дефицит. С другой стороны, она в последнее время также демонстрировала рост внутренних инвестиций, эти две страны добились наибольших структурных изменений в экономике. Сейчас они, как потребители ресурсов, выиграют от падения цен на сырьевые товары, что позволит поддерживать маржу в ключевых секторах экспорта. Кстати, Китай объявил на днях о завершении формирования стратегического резерва нефти (100 млн баррелей).
Бразилия и Россия, как экспортеры сырья, понесут убытки. Инвестиционный бум в этих двух странах был тесно связан с изменениями цен на сырьевые товары.
При этом внешнеторговый дисбаланс в России сильнее, чем в Бразилии. Россия успела накопить большие государственные резервы, но в 2009–2011 гг. они сильно пострадают, так как часть корпоративных обязательств станут суверенными, а спад экономики приведет к дефициту бюджета.
При всей изначальной спорности термина BRIC страны, входящие в группу, объединял тренд быстрого (хоть и разного по качеству) роста. Очевидно, что сейчас прогнозы стали разнонаправленными.
В принципе, можно сделать вид, что это филологические проблемы. И не важно, что у России, первой из стран G8, снижен страновой рейтинг (Fitch). В конце концов эффективность «большой восьмерки» в последнее время поставлена под сомнение, а в рамках G20 Россия не выглядит последней. Правда, и «двадцатка» пока ничего не достигла, скорее наоборот – принципиальный отказ от протекционизма на саммите в Вашингтоне ныне полностью дезавуирован подписантами.
В то же время все менее филологическим выглядит проект «большой двойки», предложенный Збигневом Бжезинским еще 10 лет назад и сейчас снова актуализированный на фоне мирового кризиса. Гипотетическая двойка США – Китай представляла бы союз двух самых больших и при этом самых взаимозависимых экономик. В кулуарах давосского форума неоднократно обсуждалась мысль о том, что именно эта пара в состоянии перезапустить остановившийся двигатель мировой экономики.
Геополитическая опасность этого союза тоже понятна. Но как знать, возможно, перед лицом голода и холода мир согласится на это. И Россия вряд ли сможет вмешаться.