От редакции: Прийти на Восток
Новости этой недели неожиданно заставили вспомнить об освоении Восточной Сибири. «Транснефть» и «Роснефть» получили беспрецедентно большой и дешевый кредит Китайского банка развития под обязательство ежегодно экспортировать в Китай по 15 млн т нефти. Часть из кредита в $25 млрд пойдет на строительство трубы от границы с Китаем до нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО). А несколькими днями раньше правительство пообещало нефтяным компаниям новый пакет налоговых льгот: помимо нулевой экспортной пошлины для восточносибирской нефти (на три года) нефтяники получат ускоренный возврат НДС на импортное оборудование и госгарантии для инвестпроектов по глубокой переработке нефти.
«Роснефть», «Транснефть» и «Сургутнефтегаз» объявили, что будут активно инвестировать деньги в восточносибирские проекты. Около 40% инвестпрограммы «Роснефти» в этом году пойдет на Восток, не говоря уже о «Транснефти», у которой львиная доля инвестиций предназначена для возведения ВСТО. Неужели этот регион действительно оживет?
Страна не раз пыталась освоить Восток. Только в XX в. было несколько попыток. В 30-е гг. был целый «нацпроект» по переселению, когда любимые актеры в спектаклях и фильмах рассказывали, как здорово жить в Сибири, переезжающие получали надбавки к зарплатам, а государство вкладывало деньги в строительство заводов – например, в Норильске или Комсомольске-на-Амуре. Позже освоению Востока поспособствовала война – туда эвакуировали предприятия. На особо трудных участках привлекались заключенные и военнопленные. 1970-е гг. памятны строительством БАМа.
Но и сейчас плотность населения в Восточной Сибири – одна из самых низких в мире (1,6 человека на 1 кв. км), а несметные богатства этого края остались неосвоенными. Неудивительно: зима там длится семь месяцев в году, минимальная температура опускается до -55, а максимальная поднимается до +50. Глубина вечной мерзлоты – от 200 до 500 м. Из-за сложности геологических условий освоение этих территорий требует не только больших денег, но и высоких технологий.
Впрочем, у СССР есть успешный опыт освоения региона с похожими условиями: 30 лет назад Западная Сибирь очень напоминала Восточную в ее нынешнем состоянии. Правда, тогда Сибирь осваивало государство при хорошей внешнеэкономической конъюнктуре и не глядя на издержки.
Сегодня осваивать Сибирь предлагается молодому российскому бизнесу, у которого нет ни опыта создания с нуля проектов такого масштаба, ни ресурсов, особенно сейчас. В Восточной Сибири отрицательный показатель чистой миграции, ежегодно эти края покидают до 300 человек на 10 000 жителей. А чтобы народ из европейской части страны поехал туда работать, нужна очень высокая мотивация – опять большие затраты, и не только на зарплату.
Крупные месторождения (а здесь гигантские запасы нефти, газа, угля и полудюжины металлов) расположены далеко друг от друга, поэтому их владельцам или претендентам на нераспределенные запасы трудно выработать общую транспортную политику. Нефтяникам повезло больше остальных – государство дает им налоговые льготы и в лице «Транснефти» строит ВСТО. Неудивительно, что геологоразведка в Восточной Сибири проводится в основном на участках в 200-километровой зоне от будущего нефтепровода. Первая очередь ВСТО должна заработать в конце 2009 г. Правда, сроки несколько раз переносились, а нефтяников смущает неопределенность относительно будущих тарифов на прокачку. Да и точка безубыточности здесь – цена нефти в $70–80/барр. Само по себе строительство трубы пока не стало катализатором для развития территорий, а в этом был основной пафос пиаровского сопровождения проекта.
Два года назад, когда заработал инвестфонд и Банк развития, много надежд возлагалось на частно-государственное партнерство: государство возводит инфраструктуру, а бизнес – заводы и электростанции. Кризис нарушил эти планы. Скорее всего, частно-государственное партнерство по каждому конкретному проекту – единственный реальный способ что-то построить в Восточной Сибири.