От редакции: Разведка в засаде
Правительство урезает расходы на геологоразведку: вместо запланированного двукратного увеличения ассигнований (по сравнению с 2008 г.) их сократят на 15% до 17 млрд руб., сообщило Минприроды. Масштабная правительственная программа воспроизводства минерально-сырьевой базы до 2020 г. стоимостью 540 млрд руб. вряд ли будет реализована в срок. Неудивительно – бюджет трещит по швам, сокращаются и многие другие виды государственных расходов.
Одновременно приостанавливают изучение недр до лучших времен и частные компании. Крупнейшие недропользователи еще в конце прошлого года предупредили Роснедра о снижении своих планов геологоразведки на 2009 г. – они хотят отсрочить вложения в неперспективные участки на 1–2 года и просят изменить условия лицензионных соглашений.
Насколько уменьшатся частные вложения в геологоразведку в этом году, эксперты предсказать пока не берутся. Но изучение недр – это статья расходов, которую компании режут первым делом. После развала СССР новорожденный российский бизнес не обращал на геологоразведку почти никакого внимания. Такая статья расходов стала появляться уже в 2000-е гг., когда у компаний, с одной стороны, появились деньги, с другой – компании почувствовали необходимость инвестиций в разведку. Наращивание запасов помимо всего прочего помогало им повышать капитализацию на биржах и привлекать деньги на зарубежных финансовых рынках. В рекордном 2007 году все российские компании потратили на геологоразведку 165,2 млрд руб., но, едва почувствовав кризис, поспешили на ней сэкономить. В результате по итогам 2008 г. совокупные расходы на геологоразведку уменьшились на 16% до 138,7 млрд руб.
Приведет ли экономия на геологоразведке к непоправимым последствиям для российской экономики, учитывая, что экспорт сырья – основа ее благополучия? Ответ на этот вопрос зависит от длительности мирового кризиса. Результаты геологоразведки влияют на рост добычи с интервалом в 5–6 лет, и некоторое сокращение разведочных работ в течение 1–2 лет не будет катастрофическим, уверяют эксперты. Как только мировые цены на нефть, газ и металлы пойдут вверх, компании сумеют компенсировать нынешнее отставание в разведдеятельности.
По международным стандартам беспокойство должно возникать, если разведанных запасов хватает менее чем на 10 лет текущей среднегодовой добычи. Крупнейшим российским нефтяным и газовым компаниям тревожиться вроде бы нечего: разведанные месторождения дают возможность «Роснефти» добывать сырье около 25 лет, «Газпрому» – 55–60. Для сравнения: у французской Total разведанных газа и нефти хватит при нынешних объемах добычи на 12 лет работы, у ExxonMobil – на 10–12, у ConocoPhillips – на 13, Chevron – на 12–13.
Но если рецессия будет более глубокой, дисбаланс между запасами и необходимостью быстро наращивать добычу будет тормозить выход из кризиса. Если инвестиции в геологоразведку будут свернуты надолго, восстановить работу отрасли будет трудно: квалифицированные геологи переквалифицируются в буровиков, фундаментальная и прикладная геологическая наука окончательно придет в упадок, снизится прием и выпуск студентов-геологов. По данным Минприроды, на всех предприятиях и в НИИ геологической направленности и так работает меньше 5% кадрового состава времен СССР.
Чтобы геологоразведка не исчезла как отрасль, государству имеет смысл подумать о мерах, которые мотивируют компании продолжать изучение недр. Например, разрешить недропользователям вычитать геологоразведочные расходы из базы НДПИ. Упростить получение геологической информации у государства, единица которой сейчас стоит от 10 000 до 1 млн руб. Снять для иностранных компаний ограничения в законе о доступе к стратегическим отраслям, – зарубежные капиталы и технологии могли бы помочь изучению наших недр, особенно на шельфе. И избавить компании от многочисленных бюрократических препон, упростив выдачу лицензий на изучение недр.