Правила игры: Восстановить управление

Вслед за неприятными новостями из реального сектора – в I квартале 2009 г. российский ВВП снизился на 9,5% – неприятные новости последовали из правительства. Сначала премьер-министр Путин объявил о том, что банки, получающие поддержку из бюджета, должны будут выдавать кредиты по ставке, не превышающей заданный премьером уровень (ставка рефинансирования +3%), а на следующий день ЦБ объявил о снижении ставки рефинансирования, в точности как пожелал премьер.

Ограничение ставки по кредитам – неудачная мера потому, что создает для банков и заемщиков неправильные стимулы. У банков появляется возможность давать кредиты более рискованные, чем они хотели бы давать (без вмешательства премьера они требовали бы больший процент за свой риск), поскольку правительство теперь фактически предоставляет банкам плечо 3:1 для осуществления банковской деятельности. Теперь банк, у которого на балансе есть плохой актив – долг предприятия, который оно не может отдать, – может захотеть выдать этому предприятию новый кредит ради того, чтобы получить деньги от правительства. (Теоретически эти деньги нужно будет потом отдавать, но кредиты выдаются на год, а сейчас все – и банки, и политики – живут куда более короткими сроками.)

Однако послушание ЦБ – еще более печальная новость. Уже давно ясно, что средне- и долгосрочной проблемой российской экономики является высокая инфляция (которая станет еще более высокой, когда правительству придется окончательно отказаться от консервативной денежной политики). Независимость ЦБ от политических властей – один из наиболее эффективных способов сдерживания инфляции. Полгода назад послушание ЦБ в деле оттягивания девальвации рубля по требованию премьера обошлось стране в десятки миллиардов долларов валютных резервов, но этот урок, похоже, прошел даром.

Управление тем, что является прерогативой ЦБ, из правительства напрямую не частный вопрос. Правительство, похоже, полностью переведено на ручное управление. Еще до начала кризиса было заметно, что многие решения, которые раньше требовали согласований с разными министерствами и ведомствами, теперь стали приниматься единолично премьер-министром Путиным, т. е., по существу, аппаратом правительства. Не случайно статус сотрудников аппарата стал высок как никогда. Собственно, это та же история, что с национальными проектами и госкорпорациями: все осуществляемые проекты можно было бы – по смыслу – делать через соответствующие органы правительства. Но вместо того чтобы делать более эффективными существующие каналы управления, создавались новые, параллельные структуры, управляющиеся премьером напрямую. Поскольку они зачастую были выведены из-под действия части законов и парламентского контроля, создавалось (во всяком случае, у самого премьера) ощущение эффективности и быстроты. Однако качество принимаемых решений от этого страдает. Дело не в том, что сейчас кризис. Просто он делает неэффективность системы управления более заметной.