Политэкономия: Скованные одной цепью

Сравнялся год вступлению в должность новых президента и премьера России. Сложившуюся систему управления назовут дуумвиратом, или тандемократией, нарекут исторически уникальным институтом обеспечения стабильности, прозрачно намекнут, ссылаясь на общий политический фон и социологические опросы, что главную роль исполняет не Медведев, а Путин.

Все это правда и неправда одновременно. Страна действительно управляется сразу двумя политическими лидерами, только вот стабильность омрачается ожиданиями конфликта между главой государства и главой исполнительной ветви власти. И ожидания эти начались в первый же день воцарения дуумвирата. На этом фоне и стабильность покажется призрачной, потому что предмет обсуждений – и в западной прессе, и в отечественных политических салонах – сдаст Путин Медведева или нет, принесут ли действующего президента на алтарь кризиса или ограничатся более мелкими фигурами.

Возможно, главный в тандеме и в самом деле Путин. Но есть ли критерий «взвешивания» политического веса? Возможно, даже в Кремле и на Краснопресненской набережной точно не знают, в каких единицах и сколько «весит» тот или иной шаг президента и премьера. А что если глава государства, вытаптывающий себе в последнее время площадку для предъявления собственной повестки, делает заявку на подлинное лидерство?

Можно предположить, что год тандема – это точка бифуркации, когда равновесие дуумвиров должно начать разрушаться. А можно допустить и обратное: если мат в этих шахматах не допускается, то почему бы патовой ситуации не длиться годами? В конце концов, у нас стагфляция – не предполагает ли она и политическую стагнацию, сколь угодно долгую?

После перерыва, связанного с грузинской войной, Дмитрий Медведев вернулся к проработке либеральной повестки. Она корректирует имидж, а с другой стороны, совершенно не обязывает его осуществлять реальные шаги по восстановлению демократии. Так что «оттепельный» интеллигентский соблазн, описанный еще в 1970-е гг. в знаменитой тогда статье философа Владимира Кормера «Двойное сознание интеллигенции и псевдокультура», может так и остаться нереализованной мечтой: «Как и революционный соблазн, он живет в тайниках интеллигентского сознания всегда, в виде надежд на перемены <...> перемен он (интеллигент. – А. К.) ждет с нетерпением и, затаив дыхание, ревностно высматривает все, что будто бы предвещает эти долгожданные перемены».

Ни один из представителей дуумвирата не может делать резких шагов как в сторону либерализации, так и в направлении существенного закручивания гаек. Не потому, что нет желания. А потому, что, во-первых, они повязаны друг с другом, скованы одной цепью. А во-вторых, созданная за девять лет система уже самодостаточна и сильнее вождей. Секрет силы системы – в ее слабости, точнее, в слабости формальных институтов. У главных действующих лиц нет эффективных инструментов ни для настоящего полицейского принуждения, ни для реализации либеральных реформ.