От редакции: Девальвация-2
Рубль укрепляется третий месяц подряд. С тех пор как 19 февраля он упал до рекордно низкой отметки – 36,42 руб. к доллару, его курс вырос на 16%. И хотя считается, что российская валюта находится в свободном плавании, вряд ли кого-нибудь нужно убеждать, что нынешний курс рубля – не на все 100%, но в значительной степени – результат политики Банка России.
Конечно, рубль идет вверх вместе с ценой нефти. Приток нефтедолларов улучшает состояние текущего счета платежного баланса, позволяет ЦБ потихоньку наращивать валютные резервы и спокойнее воспринимать плохие новости, поступающие из реального сектора экономики. Но эта причина на поверхности. Есть и другая, менее очевидная.
Давление на платежный баланс снижается благодаря массовым неплатежам российского нефинансового сектора по внешним долгам. Многие российские компании добились отсрочек по погашению долга – по крайней мере, до окончания переговоров с кредиторами. Но отсрочки рано или поздно закончатся. Скорее всего, в августе – сентябре (или чуть позже) нас ожидает большой отток капитала, повышенный спрос на валюту и понижение курса рубля. По расчетам ЦБ, банки и нефинансовый сектор в 2009 г. должны погасить $136,1 млрд. За январь – март они выплатили $28,9 млрд, соответственно, осталось $107,2 млрд.
Тем временем ЦБ активно способствует укреплению рубля тем, что сокращает рублевую ликвидность, заставляя банки отдавать взятые у него долги и очень ограниченно выдавая новые кредиты. Такая жесткая политика заставляет банки продавать валюту, направляя вырученные деньги на погашение кредитов ЦБ. Доказательство того, что эта продажа вынужденная и является результатом дефицита ликвидности, – популярность, которой в последнее время пользуется размещение временно свободных средств Минфина на банковских депозитах. О том же говорит банковская статистика: с февраля объем кредитов, предоставленных ЦБ банковской системе, уменьшился примерно на 1 трлн руб., в то время как от продажи валюты банки выручили около 700 млрд руб., а еще 240 млрд руб. бюджетных денег Минфин разместил на банковских депозитах.
К тому же ЦБ по-прежнему держит очень высокую ставку рефинансирования. В сочетании с политикой укрепления рубля это приводит к притоку краткосрочного капитала, что еще больше укрепляет рубль – точно так же, как это происходило перед кризисом.
Иными словами, денежные власти воспроизводят ту политику, которая в 2007–2008 гг. привела к чрезмерному укреплению рубля, а затем – к болезненной и дорогостоящей девальвации. Казалось, что урок ценой $150 млрд не должен пройти даром. И он вроде бы был усвоен: Алексей Кудрин недавно признал, что чрезмерное докризисное укрепление рубля привело к созданию привлекательных условий для спекулятивного капитала. А премьер Владимир Путин очень доходчиво объяснял работникам «АвтоВАЗа», какие фантастические возможности открыла девальвация рубля для российских товаропроизводителей.
Эти возможности импортозамещающего роста, которые появились ценой резкого снижения валютных резервов, в последние три месяца зачем-то уничтожаются. Может быть, ЦБ хочет восстановить доверие к рублю? Но доверие – хрупкая субстанция. Уговоры ЦБ не действуют: банки стремятся сохранить приобретенную валюту даже ценой убытков от укрепления курса рубля. И реальный сектор, и население тоже поддерживают свои валютные сбережения на высоком уровне.
Это значит, что любое ухудшение ситуации на валютном рынке (пойдут вниз цены на нефть, пойдет вспять спекулятивный капитал или случится отток из-за выплаты внешних долгов) приведет к новой волне бегства от рубля. Продолжая его укреплять, ЦБ просто увеличивает цену будущей девальвации.