От редакции: Тестовый режим
Школьники, успешно сдавшие письменные тесты, теперь могут поступать в большинство российских вузов без дополнительных испытаний. Единый государственный экзамен, дающий всем выпускникам эту возможность, впервые стал общероссийским правилом. Почти миллион выпускников сдали обязательные русский и математику, а также предметы по выбору. Теперь они могут направить документы в вуз, но, к сожалению, не в любой. Вступительные экзамены сохранились в 24 высших школах, в частности в МГУ, Физтехе, Высшей школе экономики, Санкт-Петербургском и Нижегородском лингвистическом университетах.
Ход первого всероссийского госэкзамена обострил дискуссию о целесообразности ЕГЭ как метода проверки знаний и допуска к высшему образованию. Нарушений действительно хватало. В частности, в Батайске (Ростовская обл.) экзамены вместо некоторых учеников сдавали учителя и родственники. В Ставрополе чиновница местного департамента образования скопировала задания по математике и заранее раздала их директорам школ. В ряде регионов проверяющие сквозь пальцы смотрели на использование выпускниками мобильных телефонов и карманных компьютеров. В интернете было обнаружено более 100 фотографий заданий ЕГЭ.
Противники ЕГЭ подчеркивают выявленные нарушения и, напоминая о недостатках тестов, требуют отменить госэкзамен как метод проверки знаний. Это все равно что требовать запрета на автомобили, ссылаясь на то, что «Жигули» часто ломаются и не соответствуют современным стандартам безопасности. Нужно совершенствовать тесты и процедуру, а не губить важное начинание. ЕГЭ – один из немногих доведенных до стадии воплощения проектов по введению в России цивилизованных институтов, т. е. правил, действующих вне зависимости от того, кто сидит за начальственными столами в правительстве и вузах. Единый госэкзамен как институт призван решить несколько задач: унифицировать процесс проверки знаний, облегчить доступ талантливым детям из провинции в лучшие вузы страны и обуздать коррупцию на вступительных испытаниях в высшей школе.
Замысел, естественно, столкнулся с сопротивлением педагогов и администраторов, привыкших зарабатывать на процессе поступления в вузы. Сопротивляются и педагоги – те, кто не способен подготовить школьников к ЕГЭ, и те, кто просто привык работать по-старому.
В ряде регионов зарплата педагогов зависит от успешной сдачи ЕГЭ. И учителя сделали выводы: в 2005–2008 гг., по данным Рособрнадзора, двойку на ЕГЭ по русскому языку получили 8–11% выпускников, в 2009 г. – 6%. По математике «неуд» в 2005–2008 гг. получили 21–24% экзаменуемых, в нынешнем – 6,8%. Конечно, часть этого улучшения получена честным путем, но лишь часть. Сообщения с мест свидетельствуют, что учителя помогают ученикам и получают за эту помощь на госэкзамене от 300–500 руб. (мелкие подсказки) до 10 000–20 000 руб. (написание работы за ученика). В глубинке, где труднее организовать независимый контроль за проведением экзаменов и оценкой работ, директора соседних школ договариваются о «перекрестном опылении» и учителя взаимно завышают баллы. «Движение сопротивления» действует методом тихого саботажа.
Львиная доля праведного гнева со стороны учителей и вузовских администраторов – голоса тех, кому ЕГЭ просто невыгоден. Но именно эти голоса сильно влияют на общественное мнение (по данным «Левада-центра», 40% граждан сейчас против ЕГЭ, 27% – за, 33% затруднились с ответом), так что граждане вопреки собственным интересам поддерживают точку зрения обирающей их вузовской коррупционной системы.
Все это не значит, что ЕГЭ в нынешнем виде совершенен. Министерство образования должно прислушаться к объективной критике. Школа не должна быть конвейером, отсекающим в детях все нестандартное, ЕГЭ не должен быть единственным критерием оценки успехов и талантов школьников. Испытания по творческим специальностям, естественно, должны сохраняться. Но совершенствование ЕГЭ – тема для отдельной статьи.