От редакции: Ждем мобилизации
Счетная палата очень кстати обнаружила, что более 80% российского угольного экспорта идет через офшоры по заниженным ценам (см. статью «Доктора вызывали?» от 7.07.2009, стр. А1). Бюджет страны трещит по швам. С одной стороны, наращивание госрасходов – это главный инструмент антикризисного плана. С другой стороны, из-за кризиса казна в этом году скорее всего недосчитается трети налогов. Результат: в этом году дефицит бюджета будет 8–9% ВВП. В следующем – 6% ВВП при очень удачном стечении обстоятельств. Это значит, что в этом году правительству нужно где-то найти дополнительные 4 трлн руб., а в следующем – 2,5 трлн руб. Откуда возьмутся такие деньги?
Первым делом в ход пойдут накопленные за семь лет нефтедоллары. Резервный фонд закончится уже в следующем году, не скрывает министр финансов Алексей Кудрин. Но, возможно, это произойдет еще раньше. Судите сами: сейчас в фонде 2,9 трлн руб., а в начале марта, когда кубышку только начали тратить, там было 4,8 трлн руб. Другие идеи Минфина – повысить наконец экспортные пошлины и налог на добычу газа (налогообложение газовой отрасли занижено в 13 раз по сравнению с нефтяной). Эта мера могла бы дать казне 400 млрд руб. в год. Повышение акцизов на моторное топливо, алкоголь и табак даст еще 115 млрд руб. Кроме того, в 2010 г. Минфин планирует занять внутри страны 1 трлн руб. и за рубежом еще $10 млрд. Но даже если Кудрин сумеет реализовать все вышеперечисленные идеи, его усилия дадут бюджету 3,8 трлн руб. за два года. Таким образом, дыра все равно оказывается внушительная – 2,7 трлн руб. в течение тех же двух лет. Так откуда все-таки возьмутся деньги?
Нужно организовать мобилизацию дополнительных доходов через «определенные изъятия финансовых средств из экономики», недвусмысленно объяснил на прошлой неделе премьер Путин. Речь об улучшении собираемости налогов, отметил он, но премьеру не поверили: пошли разговоры о том, что в прошлый раз, когда правительству не хватало денег, казну очень удачно пополняли с помощью дела ЮКОСа, так что новые налоговые процессы, наверное, не за горами. Например, угольщики, которых так вовремя разоблачила Счетная палата, процветали все последние три года, за которые их сейчас вправе перепроверить налоговики. А ведь есть еще металлурги, производители удобрений и другие успешные экспортеры...
По сравнению с таким эффективным способом пополнения казны, как налоговые процессы, даже как-то неловко говорить о системной бюджетной реформе. А ведь благодаря кризису она могла бы быть проведена в более короткие сроки, поскольку общество сейчас настроено на экономию ресурсов и морально готово к потере работы, в том числе в бюджетном секторе. Такая реформа могла бы высвободить существенные бюджетные резервы, остро необходимые в кризис.
Речь о мерах, которые активно обсуждались во время первого путинского срока, когда нефть стоила дешево и сокращение госрасходов не считалось чем-то неприличным. В первую очередь это внедрение бюджетирования, ориентированного на результат (БОР). Нынешняя сметная система работает в логике финансирования ведомств от достигнутого. Главное последствие – постоянное наращивание госрасходов и раскручивание инфляции.
В отличие от сметной системы БОР увязывает выдачу денег ведомствам с достижением ими конкретных общественно значимых целей. БОР неизбежно приведет к реформированию всей бюджетной сети. Например, большую экономию может дать совершенствование системы госзакупок. Но в рамках сметной системы экономия средств означает их неполное освоение. То есть наиболее эффективная бюджетная организация в следующем году получит меньше денег, поэтому не заинтересована в экономии.
В прошлый раз кризис привел власти к необходимости копить на черный день. Необходимость системного сокращения расходов – очевидный урок, который преподнесен властям нынешним кризисом.