Остались ли в России харизматичные лидеры
Если общество находится на переломе в своем историческом развитии, резко возрастает роль отдельных личностей. Именно через действия конкретных людей реализуется некая историческая предопределенность, неизбежность которой становится понятной только потом, возможно через много лет.
Яркий пример – Михаил Горбачев. Думал ли он, что ему доведется стать первым и последним президентом СССР? Вряд ли. Будущее, судя по всему, рисовалось ему в совершенно другом свете – социализм с человеческим лицом, который еще раз сплотит многонациональный советский народ на пути в светлое коммунистическое будущее. Можно, конечно, спорить: был ли выбор у Советского Союза между развалом и дальнейшим длительным существованием в качестве единой страны. Но очевидно, что переход СССР на принципы нэпа с приправой в виде гласности оказался приговором. Альтернативой теоретически мог бы быть только некий силовой вариант возврата в прошлое, попытка которого и была предпринята в августе 1991 г. Если бы она была удачной, возможно, на карте мира образовалась бы вторая Северная Корея размером в 1/6 часть земной суши. Но спасибо Михаилу Сергеевичу – он, вольно или невольно, повернул ход развития России в ту сторону, которую мы все получили.
Прошло 20 лет. И мы вынуждены констатировать, что наша страна снова стоит на «точке бифуркации». Опять впереди маячит очередная развилка, и понадеяться на русское авось нашим руководителям все равно не удастся. Им придется принимать какое-то решение, которое в любом случае разрушит нынешнюю общественно-политическую конфигурацию России. А развилка очень простая: либо мы окончательно отстаем от передовых стран мира и обрекаем себя на деградацию и обнищание, что в конечном счете загоняет нас все в тот же северокорейский вариант, либо мы все-таки пытаемся догнать передовой отряд, придав второе дыхание загнанной русской тройке.
И снова, как всегда в нашей истории, вполне конкретные люди держат в своих руках судьбу более чем 140 млн человек. Мы не смогли избежать этой незавидной участи за те короткие периоды демократии, которые подарил России XX век. Это несколько месяцев между февралем и октябрем 1917 г. и всего лишь два с небольшим года между августом 1991 и октябрем 1993 г. Потом были еще симптоматичные президентские выборы 1996 г., которые окончательно вернули нас в чуть подлакированные времена авторитаризма.
Можно, конечно, выходить на улицы и демонстрировать свое несогласие с самим фактом существования такого рода режима, получая при этом милицейской дубинкой по голове. Я уважаю этот выбор и считаю таких людей героями. Но есть ли у такой политики шанс на то, чтобы наконец развернуть страну в сторону демократии? Честно признаемся: такого шанса нет. Снова повторяется советская история, когда кучка диссидентов, несмотря ни на что, публично демонстрировала и защищала свои взгляды, но золотой ключик перестройки оказался-таки в руках генерального секретаря ЦК КПСС.
Россия, увы, не Польша, в которой за «Солидарностью» стояла если не большая, то значительная часть страны и, главное, ее поддержали такие харизматические личности, как кардинал Вышинский и папа Войтыла. Где наши харизматики, способные в одночасье переворачивать мировоззрение миллионов людей, открывать для них новые горизонты жизни?
Конечно, нельзя не признать, что Владимир Путин уже вполне соответствует статусу харизматика. Умело подавая себя основной части электората – через неординарные картинки полетов и погружений, демонстрацию мускулистого торса, через простонародные афористические выражения, – он смог добиться положения политика, к которому не прилипает ничего из того негатива, который накапливается в стране. Ему верят скорее эстетически, чем рационально. А это важнейшая черта харизмы. Поэтому от Владимира Путина люди примут любой поворот. Например, если он вдруг объявит не имитационную, а реальную демократизацию, своеобразную перестройку-2. Осознаю, что это предположение (реализация которого крайне мало вероятна) вызовет резкую критику со стороны тех, кто считает Владимира Владимировича «абсолютным злом». Я же исхожу из прагматичного правила: никогда не говори «никогда». Давление внутренних и внешних обстоятельств может оказаться настолько сильным, что любой человек окажется проводником исторической неизбежности, которая в отношении России называется очень просто: демократия евроатлантического образца.
А есть ли у нас другие харизматики, через которых эта неизбежность может реализоваться?
Увы, и Борис Николаевич, и Владимир Владимирович старательно зачищали это поле. Вспомним вспыхнувшие было, а потом потухшие звезды, например, Виктора Черномырдина, Бориса Немцова, Сергея Степашина, Сергея Иванова. Это неотъемлемая часть авторитарного правления – не терпеть около себя людей, равных по потенциальным возможностям воздействовать на общество, не допускать конкуренции себе.
И все же такие харизматики в России есть. Это Михаил Ходорковский и патриарх Кирилл. Что касается МБХ, то уверен: его выход на свободу может стать переломным моментом в новейшей российской истории. Аналог – Нельсон Мандела. Поэтому, видимо, Михаил Борисович и считает, что он обречен на пожизненное лишение свободы. Надеюсь, что он ошибается.
Обращает на себя внимание и новый патриарх – человек не просто неординарный, но и умеющий и любящий напрямую общаться с паствой.
Именно в этом треугольнике, судя по всему, и проскочит та молния исторической предопределенности, на которую обречена Россия в своем пути в какое-то – светлое или темное – будущее.
Возникает вопрос: а как же Дмитрий Медведев, нынешний президент? Я считаю, что шанс попасть в узкий круг харизматиков у него еще остался. Для этого ему надо перейти от слов к делу, от красивых деклараций – к конкретным изменениям, которые эти декларации реализуют. Именно тогда общество сможет увидеть его не как функцию, а как личность, за которой стоит идти.