Лужков монополизировал власть в Москве
Таков удельный вес голосов «Единой России» в Московской городской думе, избранной в воскресенье. В абсолютных величинах – 32 мандата из 35. По партспискам единороссы набрали, конечно, не 91%, а 66%. Но за счет победы во всех одномандатных округах получился процент, аналогичный достижениям северокавказских республик. Голосовать по-московски – отныне это значит то же, что голосовать по-чеченски.
Поражает именно эта цифра, а вовсе не то, что теперь оппозиционеров в думе лишь трое, а не семеро – они и раньше мало на что влияли. Но это необъяснимое, социологией ранее не замеченное, однако официально зафиксированное избиркомами единомыслие москвичей заставило задаться риторическим вопросом: а есть ли еще в России выборы?
Утвердительный ответ легко получить, если посмотреть сразу за МКАД: повсеместно в маленьких и не очень маленьких городах Подмосковья коммунисты и эсеры сражались наравне с единороссами и порой обыгрывали их. Победы в борьбе за пост мэра или за места в городских собраниях были одержаны вообще повсеместно: в Тверской области и Волгоградской, в Нарьян-Маре и на Сахалине. Население страны вовсе не переполнено любовью к «Единой России».
Почему же это произошло в Москве, где публика считалась самой демократической? Здесь сошлось сразу несколько факторов, но один из них имеет явно столичную специфику. Это монополия на власть. Юрий Лужков держит в своих руках фактически четыре ключа: он и глава региона, и глава города, и начальник всех районов (сравнимых по численности с крупными городами), и реальный глава городских единороссов. За 17 лет он успел так выстроить вертикаль избиркомов, что она способна выполнить любое желание мэра. А Лужкову надо было не просто победить, а с разгромным счетом, чтобы снять всякие разговоры о скорой отставке, а когда придется уходить – рассчитывать на дальнейшую лояльность думы.
Но такой разгром был бы невозможен без двух сопутствующих обстоятельств: неверия других партий в успех и неверия москвичей в способность управлять городом. Четыре года назад демократы решили побороться, объединились – и получили 11%. Если народ надумает пойти на участки, а партии всерьез возьмутся за агитацию и наблюдение – голосование по-чеченски невозможно. Но москвичи уже привыкли реагировать лишь на федеральные выборы, а партии борются за прочие города, махнув рукой на Москву.