В чем истинный смысл российской тандемократии
Политическая модель тандемократии, возможно, имеет реальный и серьезный смысл. Только не совсем тот, о котором привычно говорят в связи с обстоятельствами политической текучки или президентских выборов, а иной – определяемый едва ли не главной сложностью столь чаемой властью модернизации. Чем дальше идут и заходят дискуссии об этой самой модернизации и инновационном развитии, тем становится очевиднее, что необходимо одновременно и весьма по-разному управлять двумя Россиями.
Россия-1 – нынешняя, повседневная, весьма инерционная, со всеми известными ее плюсами и минусами. Важно, однако, что с точки зрения модернизации минусы устаревающей сырьевой экономики, патерналистского сознания большинства, проблем коррупции, неэффективности, низкой социальной активности и неудовлетворительной социальной среды превалируют.
Россия-2 – скорее проект и образ будущего, элементы которого рассыпаны по территории страны, структуре экономики, различным социальным слоям и группам. Это и люди, и новые институты, и новые социальные практики, и совершенно иной уровень активности и потенциальной эффективности. Где-то эти сгустки энергии и возможностей инновационного развития «здесь и сейчас» существенны, где-то их почти не видно или они хиреют в неблагоприятной окружающей среде.
Это, конечно, не большинство, как скорее с надеждой на будущее, чем с уверенностью в нынешнем положении дел, говорил в своей известной статье Дмитрий Медведев. Но это довольно существенная и уже значительно модернизированная часть общества, которая хочет и серьезного развития, движения вперед и в принципе готова «делать себя» и желает «достигать шаг за шагом личных успехов». По оценкам президента фонда «Общественное мнение» Александра Ослона, таких практикующих в повседневной жизни современные технологии и социальные инновации, отличающихся активностью, предприимчивостью и высокими компетенциями «людей XXI века» в России сегодня больше 12–13 млн человек.
В этой группе не только больше пользуются современными компьютерными технологиями и интернетом, занимаются спортом, ездят за рулем или летают самолетами, но, например, 33% получают дополнительное образование и квалификацию (население в целом – только 7%). Это не только молодежь (хотя люди до 35 преобладают), но и представители всех других старших возрастных групп. Среди людей-XXI более 11% имеют свой бизнес (население в целом – 4%) и 44% хотят иметь свое дело (25%). Склонность к новшествам и переменам проявляют 30% (население – 19%), о своем консерватизме заявляют 16% (население 38%).
Главная политическая проблема модернизации – это невозможность сразу и скопом перетащить в будущее всю страну. Необходимо поддерживать модернизаторов, строить будущую экономику и общество. Делать так, чтобы Россия-2 расширялась и распространялась, глубже прорастала в Россию-1.
Но в то же время может сразу не получиться строить сплошную, а не очаговую инновационную среду. Нужно не рвать существующий доминирующий социальный порядок, сохранять некоторую стабильность. Надо менять, конечно, инерционный строй повседневной жизни общества, коррупции и неэффективности, но это, скорее всего, будет происходить неизбежно долго. В конечном счете вопрос для власти стоит довольно остро. Необходимо сделать так, чтобы, с одной стороны, Россия-1 не подавляла и не размывала активный авангард, а с другой – чтобы Россия-2 этими своими авангардизмом, жаждой перемен и рывков вперед не доводила до перестроек или иных модернизационных срывов, которые в нашей истории были.
Идеология сегодняшней российской власти, похоже, близка к такому взгляду и в работе тандема видно иногда довольно отчетливое разделение соответствующих ролей и функций. Другое дело, что переход от слов к делу в реализации модернизационных задач может потребовать довольно радикального усиления логики «параллельного» строительства и управления и в экономике, и в развитии общества. Вполне возможно, уже нельзя обойтись без того, чтобы принципиально разделить условия деятельности и режимы развития для сырьевых (ресурсных) отраслей и для новой (инновационной) экономики. Создавая для последней сверхльготные налоговые и иные условия работы. Предоставляя политическую протекцию и поддержку. Формируя новую экономическую элиту, которая, в том числе и с лоббистской точки зрения и влияния на политику государства, была бы сильнее, чем окологосударственные и получастные сырьевики-тяжеловесы.
Одновременно могут потребоваться особые меры по созданию центров кристаллизации, защиты и развития России-2, где могли бы буквально собираться и концентрироваться кадры со всей страны. Туда же могли бы возвращаться из-за границы те, кто не против вернуться, но в адекватную для развития новой экономики, образования и науки среду. Это может привести к созданию на территории страны нескольких специальных «центров развития», локализованных особых зон по различным направлениям. В этих «силиконовых» и прочих уголках создавались бы новые университеты в связке с научными центрами, возникали бы новые бизнес-проекты и компании, сюда бы съезжались со всей страны лучшие кадры, предприниматели, молодые таланты для продолжения учебы и работы в науке.
Там может создаваться передовая инфраструктура, своя социальная и правовая среда, эффективная администрация и суд, новая и добросовестная российская полиция. Возможно, в этих центрах развития будут даже пяти-, а то и шестипартийные муниципальные парламенты с правящими коалициями большинства. Или же в островках России-2 будет быстро развиваться прямая интернет-демократия. Пусть пока это происходит в относительно локальных и аквариумных условиях, но затем, в первую очередь благодаря «новым людям», этот опыт и принципы, возможно, будут масштабироваться и в других местах.
Что же до выборов 2012 г., то как-нибудь, в том числе и с точки зрения управления двумя Россиями, дуумвиры договорятся между собой. Может быть, останутся на своих нынешних местах, а может быть, и поменяются ролями, если вдруг окажется, что управление Россией-1 слишком сильно требует того. Важнее, впрочем, то, что сама функция и необходимость двух разных модулей управления столь разными Россиями, видимо, будет долгосрочной. И это едва ли не в первую очередь может давать дальнейшую жизнь тандемократии и после следующих выборов.