Кризис показал крепость институтов Единой Европы

Еще пару лет назад казалось, что ярким событием осени 2009 г. будет 20-летняя годовщина падения Берлинской стены. Мирное воссоединение Германии, разделенной после окончания Второй мировой войны на две страны, – символом этого разделения и была стена, построенная для борьбы с массовым бегством немцев из Восточной части, – и крах в течение того же года коммунистических диктатур в Венгрии, Чехословакии и Румынии завершили тяжелый период в истории Европы, растянувшийся ни много ни мало на 75 лет.

За 20 лет, прошедших с 9 ноября 1989 г., достигнуто многое. Страны, не имевшие исторического опыта демократического управления, и даже страны, не имевшие опыта суверенного существования, этот опыт приобрели. В Восточной Европе и в части стран – бывших колоний России-СССР он оказался полностью успешным, а тяжелое экономическое наследие социалистических лет преодолено практически всюду. Дело не только в повышении уровня жизни – значительная часть населения территории от Одера до Урала снова (или впервые) почувствовала себя полноценными европейцами и жителями глобального мира. Даже на Балканах, на которых следующее за падением стены 10-летие включило и гражданские войны, и этнические чистки, налаживается мирная и благополучная жизнь. В странах Западной Европы изменения были не столь значительными, но начало ХХI века тоже было успешным. Не только Германия, решившая сложнейшую проблему воссоединения, но и Франция с ее капризными работниками и коррумпированными политиками, и Англия, с ее отдельным путем европейского развития росли относительно быстрыми темпами.

Однако достижения проверяются кризисами, и, судя по всему, «Большая Европа» может гордиться одним прошлым годом. Сколько лет шли разговоры о непрочности европейского рынка и денежного союза, обеспечивающего существование евро. И ничего – в момент самого резкого спада производства и торговли институты даже не пошатнулись! Во время кризиса возникли неизбежные трения (один арест британскими властями активов исландских банков чего стоит), но, если посмотреть на масштаб проблем, стоявших перед европейскими правительствами, – это всё мелочи. У Европы нет единого правительства, но когда банкам из разных стран хотелось в спешном порядке сбросить восточноевропейские активы (в такой ситуации у всех есть стимулы «выскочить первым» из плохих активов – это один из главных механизмов быстрого распространения финансовых кризисов), национальные правительства и общие органы управления действовали решительно и слаженно. В этот раз кризис сделал Европу единой.

И еще. Можно долго спорить о том, является ли Россия типичной европейской страной или в ней есть какая-то «азиатская компонента». Не будем спорить. (Просто пересчитайте на полке у своих детей книги, написанные писателями из Азии.) Движение Европы вперед – это и наше движение. Вперед, Европа!