Эксперты не считают российских избирателей политической силой
На прошлой неделе мы демонстрировали в Московском центре Карнеги документальный фильм о том, как в небольшом уральском городе вопреки мощному административному ресурсу городских властей и партии «Единая Россия» подавляющее большинство населения пришло на участки и проголосовало за оппонента действовавшего мэра, управлявшего городом 18 лет. После просмотра залу предлагалось обсудить, какой из факторов оказал большее влияние на исход избирательной кампании: ошибки партии власти, наличие сильного оппонента, активность местной независимой газеты или решимость членов территориальной избирательной комиссии честно считать голоса.
Разговор зашел о разных политических силах, которые могли определить итог выборов: назывались лидеры местного малого бизнеса, влиятельные группы на градообразующем предприятии, наконец, представители политической и бизнес-элиты извне. Говорили о ком угодно, кроме самих избирателей, которым во многих комментариях отводилась роль массовки в чьем-то хорошо продуманном сценарии. Один из присутствовавших политтехнологов под конец сказал: «Да это просто случайность», и несколько человек в зале согласно закивали.
Безусловно, гражданская активность не появляется и не может рассматриваться в отрыве от политического контекста: успех любой гражданской инициативы согласно теории политических возможностей зависит от совпадения многочисленных благоприятных условий.
Однако, к сожалению, налицо тенденция обесценивать достижения гражданских активистов. Огласку истории изуродованного в армии рядового Сычева – уроженца того города, о котором мы снимали фильм, – приписали противоречиям между Минобороны и военной прокуратурой, а не поднятому прессой скандалу. Точно так же сегодня, прими власти решение не уродовать центр Петербурга небоскребом, это объяснят скорее финансовыми трудностями «Газпрома» в кризис, нежели уступкой питерским активистам.
Неспособность большинства граждан России активно определять свою судьбу, пожалуй, главный аргумент, в котором государственники и либералы чаще всего сходятся. Избиратель в их представлении скорее объект изменений политической ситуации, нежели ее субъект. Успехи гражданских движений – либо результат скрытого влияния заинтересованных групп, либо случайность.
Проблема не в том, чтобы доказать наличие гражданской активности в России и способности гражданских активистов изменить ситуацию в свою пользу, а в том, как эти эпизоды интерпретировать. Определить, какого количества историй успеха достаточно для признания существования гражданского общества, невозможно. Но очень важно не ошибиться с посланием, потому что, если убеждать людей в том, что они лишь средство в чьих-то руках, а не творцы собственной судьбы, они быстро и легко в это поверят.