Милиция дискредитирована, потому что ее полномочия ограничены коррупцией
Тема укрепления государства, ставшая лейтмотивом почти всех последних 10 лет, – в экономике, во внешней и внутренней политике, а также в футболе, хоккее, фигурном катании и кино – звучала менее убедительно в 2009 г. Отрицательными героями года следует признать сотрудников правоохранительных органов, прежде всего милиции. Такого количества милицейских скандалов российские газетные хроники не помнят.
Чего тут только не было. Майор, расстрелявший подвозившего его водителя, людей на улице и покупателей в супермаркете. Полковник, арестованный по обвинению в организации заказного убийства. Инспектор ДПС, обвиняемый в изнасиловании 20 женщин. Инспектор ДПС, застреливший школьника. Оперуполномоченные стреляли в своих девушек, таксистов и коллег по милиции. Пьяный сотрудник СКП, насмерть задавивший пожилую женщину и скрывшийся с места преступления и за все это получивший два года условно. Глава МВД Бурятии, арестованный по обвинению в контрабанде.
Реакция со стороны власти была сдержанной: отстранены от должности начальник московского ГУВД и министр внутренних дел Тувы. Министр Рашид Нургалиев поочередно требовал искоренить коррупцию в милиции, призывал прекратить очернять милиционеров в СМИ и учил сопротивляться милиционерам, если они совершают противоправные деяния.
В реакции со стороны общества и не было бурных всплесков негодования, но привычное глухое недовольство сопровождалось освоением новых медиа. Онлайн-дневники и интернет-видео стали новыми «кухнями», на которых когда-то была сосредоточена неформальная общественная жизнь. Частные разговоры остались частными, но стали благодаря интернету чуть более публичными. Например, сотрудники органов стали по примеру майора Дымовского распространять в интернете видеообращения о произволе в системе. Впрочем, стоит заранее предостеречь от переоценки значимости новых медиа. Во-первых, интернет доступен ограниченному числу людей; во-вторых, власти давно освоили все механизмы манипуляции аудиторией и в этой сфере. Интернет сам по себе не разбудит общество и не сделает милицию эффективной.
Сделать эффективной милицию, как и любую другую государственную структуру, непросто. Личный интерес, как мотив действий любого человека, должен быть направлен в продуктивное русло. Чем успешнее государство с этим справляется, тем эффективнее его службы.
Скажем, в чем может состоять личный интерес сотрудника идеальной милиции? Наверное, это хорошая зарплата, социальная защита, авторитет профессии в обществе, сознание собственной полезности, самореализация. Одновременно с пряниками государство обеспечивает и кнут: жесткую систему внутренней проверки.
В США, например, полиции доверяют. По данным всемирного индекса доверия компании GfK, в 2008 г. в США рейтинг доверия был 73%. Лидером была Швеция – 87%. В России – 31%. Это самый низкий показатель, как и в 2009 г. (37%). Лидером в 2009 г. стала Германия: 88% населения доверяют здесь полиции. Это не значит, что полицейские там не совершают преступлений, не превышают полномочий, не берут взяток. Просто они это делают реже и наносят меньший ущерб – благодаря серьезной системе кадрового отбора, контролю за деятельностью и, очевидно, правильной структуре стимулов. Высокий авторитет ведь подразумевает и риск репутационного ущерба.
Что происходит с российской милицией? Она дискредитирована в том числе потому, что ее полномочия коррупционно ограничены: одних граждан задерживать, штрафовать, сажать за правонарушения можно, других (высокопоставленных чиновников, депутатов, прокуроров, бизнесменов) нельзя. Ее продолжают использовать для обеспечения «государственной целесообразности», т. е. для защиты интересов власти в ущерб защите безопасности и прав граждан. Низкий авторитет в обществе, коррупция в системе, «палочная» система отчетности приводят к тому, что едва ли не единственным мотивом остается денежный, а реализовать его в полной мере можно, только встроившись в коррупционную систему.
Именно поэтому объявленная президентом Медведевым реформа милиции, в ходе которой численность сотрудников органов внутренних дел сократится к 2012 г. на 20%, представляется косметической. Рашид Нургалиев уже сказал, что кардинальных кадровых изменений не будет.
Российские государственные структуры в целом и правоохранительные в частности не способны полноценно исполнять свою главную функцию: обеспечивать всех нас общественными благами. Чистое общественное благо потребляется всеми без исключения и без конкуренции. Расхожая метафора – свет уличного фонаря, одинаково доступный и одному гражданину, и двадцати.
Производство общественных благ, как правило, берет на себя государство, финансируя это производство из своих доходов (т. е. налогов, выплачиваемых гражданами и организациями). Во всяком случае такие блага, как внешняя и внутренняя безопасность, достаточное среднее образование и удовлетворительное состояние здоровья граждан, – безусловная ответственность государства.
Бывают ситуации, когда государство не справляется с этими обязанностями. Тогда страна не обязательно гибнет; часть функций государства может взять на себя бизнес или криминальные структуры. Так было в 1990-е гг. в России. Итальянская мафия вполне способна обеспечивать внутреннюю безопасность в ряде регионов.
Эрозия общественного блага в России в этом году продолжилась. Безопасность лишь самый очевидный, но далеко не единственный пример. Расходы граждан на оплату услуг бесплатной медицины растут с каждым годом. Бесплатное среднее образование оборачивается поборами с родителей в школах и взятками при поступлении в вузы. В армии медленно и трудно идет реформа, хотя остаются серьезные проблемы с вооружением и дедовщиной. Если говорить о терактах – на Кавказе или на той же железной дороге, – трудно согласиться с тем, что национальная оборона (или спецслужбы) справляется со своими функциями. Государство, если рассматривать его как поставщика услуг гражданам, справляется с этой ролью все хуже.