В России не консервативная, а консервированная модернизация
Модернизация эпохи «бинарной демократии» напоминает консервную банку, на которой указан срок хранения – до 2018 г. До 2018-го – потому что следующий президент, повестка дня которого начнет формироваться в наступившем году, просидит в Кремле как минимум до этого срока. О чем нам напомнили авторы доклада «Консервативная модернизация» Дмитрий Бадовский, Михаил Виноградов и Дмитрий Орлов. Модернизация окажется не столько консервативной, сколько консервированной, потому что, если сбудутся упования авторов – сохранение путинского большинства как ресурса устойчивости власти и одновременная эволюционная модернизация, – застой нам точно гарантирован. Как раз получатся почти брежневские 18 лет с момента вступления на престол Владимира Путина. Тогда тоже боялись трогать брежневское большинство, при этом пытаясь что-то такое модернизировать с помощью постановления 1979 г. или комплексной программы развития НТП 1982-го.
Впрочем, авторы правы в том, что социального запроса на модернизацию нет и проводить ее придется в условиях «господства патерналистского запроса». Политологи ищут источник национальной модернизаторской коалиции – «ничтожного меньшинства», носителя модернизационной идеи. Но почему-то находят его в... «Единой России». Собственно, основной смысл любых политических усилий, как опять-таки справедливо отмечают Бадовский, Виноградов и Орлов, сводится к тому, чтобы «избежать конфликтной консолидации элитных групп вокруг какого-либо из участников тандема». Но тогда кто все-таки займется делом – будет проводить модернизацию? Ведь Боливар не выдержит двоих.
Вольно или невольно авторы доклада повторили подзаголовок ставшей уже классической книги выдающегося демографа Анатолия Вишневского «Серп и рубль. Консервативная модернизация в СССР», где как раз изучается феномен преобразований по-русски. Про такого рода комбинации из трех сосен проклятых русских вопросов Вишневский написал: «Очень многие модернизационные проекты для России строились и строятся по методу Агафьи Тихоновны: все они хотят сочетать то, что мило из мира серпа, с тем, что нравится в мире рубля».
При всем пиетете к дуумвирату политологи повторяют мечту своих предшественников, которые в конце прошлого года (доклад Института национальной стратегии) придумали этакое гетто для президента, где он в своей башне из слоновой кости, вдали от путинской России, мог бы заниматься модернизацией до потери пульса. Коллегам не чужда эта идея в виде «суперминистерства со значительными полномочиями». Президент, надо полагать, в этом случае становится министром модернизации. Как когда-то, в годы иллюзий по поводу Путина, таким министром был Герман Греф.
В СССР, писал Анатолий Вишневский, «модернизационные инструментальные цели вступали в непреодолимое противоречие с консервативными социальными средствами <...> модернизация <...> заходила в тупик». Так и наши докладчики, пытаясь примирить одно с другим, приходят к выводу о «запредельных издержках сохранения прежнего порядка». Добросовестность берет верх над пиететом.