Каков результат "научных барьеров" в экономической науке

Читатели газет учатся хорошо, но медленно. Когда бизнесмен выступает за возведение торговых барьеров – как правило, под прикрытием слов о сохранении рабочих мест, – они тут же понимают, как это выгодно для фирмы, принадлежащей этому бизнесмену. Когда олигарх бросается в период кризиса переписывать закон о банкротстве, все тут же спешат указать, что это нужно для его бизнеса. Это все видят. А когда кто-то говорит о защите достижений отечественной науки, ту же самую логику упускают.

Только что президент РАН Юрий Осипов сказал: «Почему мы, российские наши люди, должны учить английский язык, чтобы читать работы на английском языке, а там – нет?» Почему-то Евгению Слуцкому, единственному нашему экономисту, идеи которого есть в любом учебнике по микроэкономике, не казалось зазорным опубликовать их в итальянском журнале. Андрею Колмогорову, великому русскому математику, не казалось зазорным опубликовать свою основополагающую работу по теории вероятностей сначала по-немецки. Это правда, что в 1950–1970-е русский язык был в некоторой степени одним из международных языков в математике и теоретической физике, но, во-первых, нет свидетельств, что это было к лучшему, а во-вторых и в-главных, это не имеет никакого отношения к подавляющему большинству остальных разделов науки.

В нашей экономической науке результат «научных барьеров» виден невооруженным взглядом. Это выглядит неправдоподобным, но суммарное цитирование всех академиков-экономистов меньше, чем у каждого из самых цитируемых российских экономистов (с научными достижениями представителей естественных наук даже сравнивать смешно). Трудно поверить? Возьмите бесплатную программу Google Scholar (там результаты сильно «зашумлены», но нуль остается нулем) или, как делают во всем мире, ISI Web of Knowledge и сравните. Неудивительно, что любая попытка хотя бы сопоставить результаты работы «академиков» с работами зарубежных коллег встречает ожесточенное сопротивление. И в точности как задолжавший бизнесмен говорит о «стратегической важности» своих предприятий, они бросаются обвинять всех вокруг в продажности и непатриотизме.

Можно сказать: да в чем проблема? Что это, первый пример, когда человек занимает должность, на которую не должен был бы и претендовать? (Как если бы в олимпийскую сборную России взяли человека, который не прошел отбор на районных соревнованиях.) В чем тут, собственно, ущерб? В том же самом, что и в примере с торговыми барьерами. Не только в том, что кто-то получил свою ренту из-за отсутствия конкуренции, а в том, что все потребители его продукции потеряли, недополучив товара: из-за барьера им пришлось заплатить чуть больше за каждую единицу товара и, значит, купить чуть меньше. Точно так же академик, защищающий свою должность, не давая сравнивать свои научные достижения с достижениями других ученых в мире, наносит ущерб всем – и профессиональным ученым, и подрастающему поколению.