Экономика становится все менее точной наукой
На удивление достойная группа экономистов собралась в минувший уикенд на первой конференции Института нового экономического мышления, созданного Джорджем Соросом. Инициатива, конечно, связана с широко обсуждавшимися в последнее время претензиями к экономической науке, среди которых большие вопросы к гипотезе информационной эффективности рынка и макроэкономической теории.
Центральная идея гипотезы информационной эффективности в том, что в каждый момент времени рыночная цена отражает наилучшую оценку данного актива. О том, что это может быть не так, говорят и пузырь на рынке недвижимости США, и предшествовавший ему кризис «новой экономики». Нынешние споры об экономической политике практически игнорируют преподаваемую в университетах макроэкономическую теорию. Чаще всего мы обращаемся сейчас к наследию Джона Мейнарда Кейнса и Хаймана Минского – «новыми» экономистами их точно не назовешь.
Упомянутые теории связаны с идеей рациональных ожиданий. Несколько упрощая, можно сказать, что теория предполагает, что домохозяйства и фирмы принимают экономические решения, как будто они обладают всей доступной информацией о мире. Если принять гипотезу рациональных ожиданий, то получится, что фирмы и люди не только знают столько же, сколько знают политики, но и предугадывают действия государства. Так что лучшее, что может сделать государство, – это оставаться предсказуемым. Большая часть мер экономической политики оказываются при таком взгляде бессмысленными.
Как бессмысленными оказываются и большинство видов вмешательства в рыночную свободу. Когда великие специалисты из Goldman Sachs делают «Божье дело» (так гендиректор банка описал свою деятельность в одном из интервью), они зарабатывают прибыль не благодаря тому, что знают больше, чем их клиенты, а благодаря высокой ценности услуг банка.
Если бы единая теория экономического поведения существовала, то нынешняя макротеория, гипотезы эффективного рынка и рациональных ожиданий были бы ее составными частями. Любой другой способ описания мира предполагал бы признание того, что люди иногда действуют в соответствии с ошибочными мнениями, что существует неопределенность и меняющиеся социальные и культурные нормы, от которых иногда зависит поведение людей. Математические модели тогда не смогут быть универсальными – только конкретными, уместными в определенном контексте.
Нынешний подход выглядит научным, но только выглядит. Аксиомы, на которых строятся предсказания, в основном неверны. В реальном мире, в котором живут инвесторы и политики, действия зависят от мнений и предубеждений, в этом мире есть неопределенность и социальные проблемы. Единой экономической теории не существует, и новое экономическое мышление неизбежно будет эклектичным. Это понимал еще Кейнс. FT, 14.04.2010