Как Израиль может помочь России в инновационном развитии
В предыдущей статье, «Инновации: Россия-стартап» («Ведомости» от 17.03.2010, стр. «Комментарии»), речь шла о том, как можно выращивать технологические компании в России, используя опыт Израиля. И сегодня мне хотелось бы продолжить эту мысль: показать, что можно сделать дальше с инновациями и результатами НИОКР, учитывая, что на российском рынке они пока не будут достаточно востребованы. Идея превратить высокие технологии и стартапы на их основе в одну из статей экспорта, безусловно, привлекательна – ведь в современном мире оборот промышленности, занятой только в сфере лицензирования, достигает $100 млрд в год, а доходы от лицензий – это практически чистая прибыль. Но достаточно ли просто продавать за границу лицензии на передовые разработки российских ученых? Ведь есть и другой путь – путь внедрения инновационной технологии и капитализации стартапов, который ведет к гораздо более долгосрочным прибылям от продажи продукта. Возможно же это только тогда, когда продукция (или компоненты продукции) небольших технологических компаний, созданных на основе российских инноваций, начнет продаваться на рынке. Только так большое количество инновационных компаний сможет котироваться на бирже; только так можно увеличить капитализацию стартапов и сделать их более привлекательным объектом инвестиций и поглощений. В этом, насколько я понимаю, и состоит общая цель – строительство инновационной экономики знаний.
Очевидно, что в отдельно взятой стране инновационную экономику не построить. Не бывает технологий «для России», «для Германии» или «для Китая»; не всегда место применения инновации совпадает с местом ее появления на свет. Вот почему сегодня так распространено явление международной кооперации. Ярким примером тому может послужить Израиль – страна, которая по праву считается одним из мировых лидеров в сфере НИОКР и высоких технологий и которая до недавнего времени имела 29 билатеральных фондов и программ финансирования совместных проектов. Первым из таких фондов стал фонд BIRD.
Синергия в сфере инноваций
В 1977 г. по инициативе представителей правительств Израиля и США было выделено по $30 млн на создание Межнационального фонда по промышленным исследованиям и развитию (BIRD). Главной задачей фонда стало укрепление деловых связей между Израилем и США через создание совместных технологических проектов. Теперь в это трудно поверить, но в год основания BIRD половина израильских компаний имела менее пяти человек в штате и всего 250 компаний занимались какими-либо аспектами промышленных исследований и разработок (НИОКР). К своей 30-летней годовщине фонд осуществил вложения более чем в 750 совместных израильско-американских технологических проектов, а реализация продукции в результате проектов составила около $8 млрд. Большое количество успешных проектов привело к поглощениям небольших израильских стартапов крупными американскими компаниями и открытию на их основе центров исследований и разработок в Израиле. Фонд работал настолько успешно, что правительства двух стран в 1984 г. даже приняли решение увеличить его капитал до $110 млн.
Как человек, принимавший участие в создании ряда израильских технологических стартапов, могу сказать: секрет успеха работы BIRD – в эффекте синергии. Если компания получила средства на промышленный НИОКР в виде грантов от правительства, то продать в Штаты лицензию на ту или иную технологию, в принципе, довольно сложно. Но вместо этого израильская компания может кооперироваться с компанией из США для совместной разработки, производства и коммерциализации инновационного продукта. Бюджет проекта небольшой – от $1 млн до $1,5 млн на 18–24 месяца, и это увеличивает количество потенциальных участников и заявителей с обеих сторон. При этом 25% бюджета обеспечивает израильская компания, 25% – американская, а еще 50% выделяет BIRD. Каждая сторона может преследовать свои интересы и гармонично развивать свои сильнейшие стороны. Например, интерес американской стороны может состоять в получении доступа к новой высокой технологии, а израильской – в грамотном маркетинге и выводе продукта на рынок. Компании делятся технологиями, ноу-хау, прибылями и рисками, и каждая из них имеет все возможности развития на базе одной и той же инновации. По данным BIRD, примерно в 55% случаев дело заканчивается выводом нового продукта на внешний рынок. Попробуйте принять вклад каждой компании за единицу, и сумма явно будет больше трех!
В России признаком прогресса и развития считается уже то, что стартап вообще имеет возможность получить финансирование: при соблюдении массы условий (зачастую ненужных), иногда еще и с выплатой высоких процентов. Да, созданы венчурные фонды с участием РВК, есть «Роснано», и это хороший шаг вперед. Но многие перспективные проекты и стартапы просто не попадают в сферу их интересов и не имеют никаких шансов на поддержку, тем более на выход на международный рынок с собственным инновационным продуктом или технологией. За все время работы фондов, образованных с участием РВК и «Роснано», проектов и стартапов было создано недостаточно, хотя следует отметить серьезную положительную динамику. Да, в России есть стартапы, открытые для инвестирования, но это обычная схема, которая не дает синергетического эффекта. Да, некоторые технологии успешно продаются, и за счет этого выживают лаборатории. Но выживание – это далеко не то, чего заслужила российская наука с ее огромным потенциалом развития.
Во всем мире успешно действует совсем другая, непривычная для России схема: сверхльготное финансирование и минимальные бюрократические проволочки. Все гранты фонда BIRD являются возвратными, ведутся выплаты по 5% с продаж, но только до тех пор, пока не будет достигнута отметка в 150% от инвестиции. Это максимум! Все риски делятся, возврат средств требуется умеренный и только в случае успеха проекта. Фонд не претендует ни на участие в капитале, ни на права интеллектуальной собственности. Одним словом, сразу бросается в глаза, что фонд – это институты развития, а не зарабатывания денег.
Очертания будущего
Идея создания российско-израильского фонда прозвучала в первый раз на встрече Владимира Путина и Шимона Переса в Давосе в январе 2009 г. Этот формат сотрудничества Израиль успешно поддерживает с 29 странами, и сегодня очевидно: ничто не мешает наладить его и с Россией. К тому же больше половины сотрудников в израильской hi-tech промышленности говорят по-русски! Ресурсы российско-израильского фонда могут стать настоящим катализатором движения по созданию совместных инновационных продуктов и их выводу на рынок. Такую схему, а также кооперацию с другими странами было бы интересно опробовать в рамках проекта российской Кремниевой долины в Сколкове, вероятно, что история успеха с одной страной приведет к созданию подобных инструментов развития с другими странами.
Не могу не упомянуть, что концепция российско-израильского фонда для совместных проектов в области коммерциализации технологий и инноваций уже подготовлена группой участников Российско-Израильского делового совета, в состав которого я имею честь входить. Напомню, что инициатива создания фонда BIRD исходила от аналогичной организации, существовавшей между Израилем и США еще в 1974 г. Деловой совет с Россией у Израиля возник только в феврале 2010 г. Стоит ли удивляться, что имеет место некоторое отставание?
На правительственном уровне уже подписано прогрессивное соглашение в сфере НИОКР, которое явилось тридцатым по счету для Израиля. Некоторые моменты, правда, пока не очень понятны: например, каким образом официальный исполнитель соглашения в лице «Роснано» сможет поддерживать инновационные проекты в сферах, не имеющих отношения к нанотехнологиям. В соглашении предусмотрены и другие возможные соисполнители, но пока они не проявились.
Но главное не в этом, главное – началось движение, и теперь перед российскими компаниями открываются новые возможности. Участники бизнес-форума с обеих сторон полностью поддержали идею создания билатерального фонда по модели BIRD, который может явиться следующим этапом в развитии кооперации в области промышленного НИОКР между компаниями двух стран. Русский язык, безвизовый режим, а главное, огромный опыт израильской стороны в области организации международной кооперации в сфере высоких технологий – все это объективно позволит значительно сократить тот путь от идеи до реализации фонда, который был пройден в 1974–1977 гг. Израилем и США и в результате чего появился BIRD.