На прошлой неделе завершился очередной Санкт-Петербургский международный экономический форум. Для российской и международной элиты этот форум – одна из главных площадок для обсуждения как стратегических, так и текущих экономических проблем России. Среднего россиянина этот форум, похоже, интересовал очень мало. В топ-50 российских записей в блогах за время форума попали лишь две темы – неудобства для петербуржцев и предложение Алексея Кудрина о повышении пенсионного возраста.
Почему Санкт-Петербургский форум не важен для большинства россиян? С их точки зрения, инноград в Сколкове и международный финансовый центр в Москве пока что напоминают Олимпиаду в 1980 г. – важный международный проект, который простые люди наблюдали только по телевизору. Сравнение с 1980 г. – это не литературный прием. В январе 2010 г. мы написали колонку об опасности «сценария 70–80» («Ведомости» от 19.01.2010; полная версия нашей колонки – в первой главе вышедшей две недели назад в Америке книги Russia after Economic Crisis). В ней мы говорили о том, что высокие цены на нефть – в диапазоне $70–80 за баррель – чреваты повторением застоя 1970–1980-х гг. (в те годы с учетом инфляции цены на нефть как раз и составляли $70–80 за баррель в сегодняшних долларах). Опасность стагнации в том, что высокие цены на нефть создают стимулы для откладывания реформ, столь необходимых для модернизации. Российское правительство отлично понимает, что для быстрого экономического роста необходимы институциональные реформы (борьба с коррупцией, защита прав собственности, судебная реформа, защита конкуренции). Но правящий класс осознает и опасность реформ – даже если ВВП и вырастет, окрепшие институты не позволят бюрократической элите удержаться у власти и продолжать присваивать ресурсную ренту.
Самые информативные результаты Санкт-Петербургского форума – это интерактивные голосования, которые выражают коллективное мнение российской и международной элиты по ключевым вопросам российской повестки дня. Год назад на сессии форума по энергетике (с участием Игоря Сечина) руководители крупнейших российских и мировых энергетических компаний проголосовали за прогноз цен на нефть в диапазоне $70–80 за баррель. Их прогноз оказался поразительно точным – уже к концу лета цена выросла до $70 за баррель и продержалась на этом уровне весь год. В этом году нас больше всего интересовал вопрос, насколько вероятен «сценарий 70–80». Голосование на эту тему провели – независимо друг от друга – модераторы по крайней мере двух сессий (на момент написания нашей статьи опубликованы результаты обсуждений не на всех сессиях). Результаты голосования оказались на удивление похожими. На одной из сессий за сценарий стагнации в течение ближайших 2–5 лет проголосовал 61% участников (за рост – 33%, за кризис – 5%). За другой за сценарий стагнации в течение ближайших 10 лет проголосовали 55% (за рост – 41%, за сценарий коллапса – 4%). Это означает, что, по мнению наиболее информированных российских и международных бизнесменов и политиков, «сценарий 70–80» – это не абстрактная, а реальная и даже наиболее вероятная перспектива России.
На форуме много говорили и том, кто виноват, и о том, что делать, и о том, с чего начать. Первый вопрос не так интересен, как остальные два. Как же избежать возвращения застоя? Изобретать велосипед нет необходимости. Нужно реализовать давно обсуждаемый перечень институциональных реформ, заявленный еще 10 лет назад в стратегии-2010 («программа Грефа»). По мнению создавшего ее Центра стратегических разработок, на сегодняшний день эта программа реформ реализована на 36%. Непростой вопрос: с чего начать? Наше объяснение «сценария 70–80» дает ответы и на этот вопрос. Так как низкие стимулы к реформам объясняются отсутствием критической массы поддержки реформ, необходимо создать эту критическую массу. Речь идет о приватизации и дерегулировании. Именно частный, несырьевой, средний и малый бизнес заинтересован в защите прав собственности, эффективной и независимой судебной системе. Если – в результате дерегулирования и приватизации – такой бизнес станет важной политической силой, то реформы будет трудно остановить или обратить вспять. Еще один способ поддержать формирование критической массы такого бизнеса – развитие российской финансовой системы. Это в меньшей степени важно для крупных сырьевых (особенно государственных) компаний, которые уже сейчас имеют доступ к ресурсам иностранных и государственных банков.
Кроме того, необходимо использовать и доступные России возможности создания внешних стимулов к реформам. Например, вступление в Евросоюз сыграло огромную роль в построении рыночной экономики в странах Центральной и Восточной Европы – именно как источник стимулов к реформам. Россия не может вступить в ЕС, но может вступить в ВТО и ОЭСР. Хотя это и более слабые стимулы, но все же в процессе вступления и в ВТО, и в ОЭСР инвестиционный и деловой климат в России существенно улучшится.
В своем выступлении на форуме президент Медведев говорил и о приватизации, и о дерегулировании, и о развитии финансовой системы, и о вступлении в ВТО и ОЭСР. Будем надеяться, что через год мы будем вспоминать его успешно реализованные планы, а не голосование участников по «сценарию 70–80». В конце концов, 55–60 – это большинство, но не консенсус.