Авторитарная модернизация – миф

В самом конце июля несколько сотен демократических активистов сошлись на одной из площадей Москвы, чтобы протестовать против ограничений на свободу собраний. Они держали в руках листки с цифрами «31», напоминая о 31-й статье Конституции России, гарантирующей «право собираться мирно без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование». Их окружила милиция, которая попыталась разогнать демонстрацию. Одного из известных критиков Кремля и еще нескольких людей поспешно затолкали в милицейскую машину и увезли.

События вроде этого происходят в России почти ежедневно. Премьер-министр Владимир Путин управляет страной твердой рукой. Гонения на оппозицию и нарушения прав человека, судя по новостям, стали обыденной практикой. Во времена, когда демократия и соблюдение прав человека становятся общемировой нормой, подобное поведение вряд ли улучшает репутацию России. Авторитарные лидеры, подобные Путину, понимают это, но, видимо, считают, что репутационные издержки можно и потерпеть ради сохранения неограниченной власти в своем государстве. Но они не совсем осознают, что их действия наносят вред экономическому будущему и международным позициям их стран.

Взаимосвязь между политикой государства и его экономическими перспективами – один из основных и наиболее изучаемых предметов в общественных науках. Что лучше скажется на экономическом росте – сильная рука, свободная от давления политической конкуренции, или множество конкурирующих группировок и, следовательно, открытость новым идеям и возможности прихода к власти новых политических игроков?

Опыт восточноазиатских государств (Южная Корея, Тайвань, Китай) вроде бы доказывает правильность первого варианта. Но как тогда объяснить факт, что практически все преуспевающие страны (за исключением тех, богатство которых зависит от природных ресурсов) – демократические? Может быть, политическая свобода – предпосылка, а не следствие экономического роста?

Если мы будем рассматривать не отдельные примеры, а систематические данные, почерпнутые из истории, то обнаружим, что статистически авторитаризм вовсе не способствует экономическому росту. На каждую успешную авторитарную страну, которой удавалось добиться быстрого роста, приходится несколько провалов. На каждого Ли Куан Ю из Сингапура найдется множество лидеров вроде Мобуту Сесе Секо из Конго.

Демократии оказываются эффективнее диктатур не только с точки зрения обеспечения долгосрочного экономического роста, но и по нескольким другим важным параметрам. В том числе демократиям присущ больший уровень экономической стабильности – подъемы и спады цикла деловой активности оказываются не такими сильными. Демократические страны лучше справляются с внешнеэкономическими шоками (такими как ухудшение соотношения импортных и экспортных цен или неожиданное прекращение притока капитала). Им свойственно больше инвестировать в человеческий капитал – здоровье и образование. И в этих странах складывается более справедливое общество.

Авторитарные режимы, напротив, в конце концов создают экономические системы, которые так же хрупки, как и их политические системы. Их экономический потенциал если и существует, то благодаря качествам отдельного лидера или в силу благоприятных, но временных внешних обстоятельств. Авторитаризм не приводит ни к продолжительным периодам экономических инноваций, ни к лидерству в мировой экономике.

На первый взгляд Китай – исключение из этого правила. С конца 1970-х гг., когда окончились губительные для страны эксперименты Мао, Китай демонстрирует беспрецедентные темпы экономического роста. Хотя в стране демократизированы некоторые процедуры принятия решений на местном уровне, в общем и целом китайская коммунистическая партия плотно контролирует внутреннюю политику, а ситуация с соблюдением прав человека далека от идеала.

Но Китай остается сравнительно бедной страной. Его экономическое будущее в немалой степени зависит от того, сумеет ли государство открыть свою политическую систему для конкуренции так же, как оно уже открыло для конкуренции свою экономику. Без такой трансформации нехватка институционализированных механизмов для выражения взглядов и растущая организованность оппозиции в конечном счете приведут к такому конфликту, который власть будет не способна подавить. В итоге пострадают и политическая стабильность, и экономический рост.

И Россия, и Китай – огромные и могущественные экономики. Их пример способен внушить лидерам по всему миру мысль, что любая страна может добиться экономических успехов, проводя жесткую политику по отношению к местной оппозиции.

Возьмем пример Турции, восходящей экономической державы, которая, как казалось до недавнего времени, всегда будет одной из немногих крепких демократий на Ближнем Востоке. Во время первого срока премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган ослабил ряд ограничений, наложенных на курдское меньшинство, и провел реформы по приведению правового режима страны в соответствие с европейскими нормами.

Но в последнее время Эрдоган и его сторонники начали плохо замаскированную кампанию по запугиванию своих оппонентов и усилению государственного контроля над СМИ и негосударственными институтами. По сфабрикованным обвинениям в подстрекательстве к терроризму и организации государственных переворотов арестованы сотни офицеров, ученых и журналистов. Прослушивание телефонных разговоров и преследование критиков Эрдогана распространены так широко, что некоторые считают, что страна превращается в «республику страха».

Хотя у турецкой экономики крепкая основа, поворот к авторитаризму плохо скажется и на ней. Он окажет коррозионное действие на качество принимаемых политических решений и негативно повлияет на репутацию Турции в мире.

В поисках по-настоящему перспективных экономических супердержав стоит обратить взор на страны вроде Бразилии, Индии и ЮАР, которые завершили демократические преобразования и вряд ли откатятся назад. Конечно, ни одна из этих стран не свободна от серьезных проблем. Бразилия до сих пор не смогла восстановить прежнюю экономическую динамику и найти средство быстрого роста. Индийская демократия крайне консервативна и является серьезнейшим тормозом для экономических перемен. В ЮАР ужасающе высок уровень безработицы.

Но эти вызовы несравнимы с проблемами институциональных преобразований, с которыми придется столкнуться авторитарным странам. Не удивляйтесь, если в конце концов Бразилия оставит Турцию далеко позади, ЮАР обгонит Россию, а Индия – Китай.