Дети не спасают от тюрьмы
Анна Шавенкова сможет воспитывать свою маленькую дочь до марта 2024 г., когда девочке исполнится 14 лет. Кировский райсуд Иркутска приговорил Шавенкову к трем годам колонии-поселения за нарушение правил дорожного движения со смертельным исходом, но гуманно отсрочил исполнение наказания до совершеннолетия дочери. Напомним, в декабре 2009 г. дочь председателя облизбиркома Людмилы Шавенковой сбила на тротуаре двух женщин, одна из которых скончалась, а вторая осталась инвалидом. Дело о ДТП с участием родственницы крупного чиновника вызвало большой общественный резонанс: блогеры писали, что виновницу происшествия пытаются вывести из-под ответственности. Вероятно, этот резонанс помог завершить следствие и суд в короткий срок. Приговор вынесен реальный, но отсрочен – взвешенное гуманное решение.
Но такие решения принимаются далеко не всегда. По каким-то причинам (каким?) судьи часто ведут себя иначе, когда на скамье подсудимых оказываются мамы-предприниматели или мамы-юристы, обвиняемые в экономических преступлениях, а не в убийствах. Наглядный пример – бывший юрист ЮКОСа Светлана Бахмина, отправленная в лагерь несмотря на наличие у нее двоих детей. Еще один пример – Екатерина Леладзе, руководитель отдела внешнеэкономической деятельности «Гранда», которую в марте 2010 г. осудили на четыре года по делу «Трех китов». Ее не отпустили к четырехлетней дочке, хотя она отсидела почти весь срок в сизо. Бывший руководитель подразделения страховой компании «Оранта» Юлия Круглова не получила отсрочки несмотря на четверых детей и беременность. Марину Шафоростову, обвиняемую в мошенничестве, отправили в сизо Перми несмотря на троих детей. Младшей девочке не исполнилось двух лет.
При этом в июле нынешнего года норильский горсуд отложил исполнение срока за торговлю наркотиками в особо крупном размере для завуча по воспитательной работе (!) одной из городских школ. Суд учел, что педагог одна воспитывает ребенка-инвалида. В 2008 г. российские суды отсрочили исполнение 1854 приговоров, в 2009-м – 1814. Это примерно 3% осужденных. Очевидно, что мера применяется мало и избирательно. Изменение этой ситуации стало бы небольшим, но реальным шагом к гуманизации российской правоохранительной системы.