Главный двигатель реформ
Как и все мое поколение, я получил советское образование, к которому до сих пор отношусь с уважением. Система образования в СССР решала задачи, которые ставило перед собой тогдашнее государство.
После прихода большевиков остро встала проблема создания новой образовательной системы, изменения ее идеологической направленности и достижения всеобщей грамотности. Государство рабочих и крестьян не могло существовать, если эти рабочие и крестьяне не умели читать – как в таком случае они осваивали бы достижения марксизма-ленинизма, как функционировала бы огромная пропагандистская машина? Фраза Ленина о том, что «из всех искусств важнейшим для нас является кино», отражала тогдашнюю образовательную реальность. Достижение всеобщей грамотности стало основой массовой идеологической лояльности. Еще один ленинский лозунг – «Искусство должно быть понятно массам» – определял его задачу. На фронтоне главного университета страны – МГУ появилась надпись: «Наука – трудящимся», а его церковь переделали в читальный зал.
Большевикам нельзя было отказать в системности и целенаправленности. В кратчайшие сроки была создана система образования, отвечающая целям создаваемого ими общества. После того как пришлось строить социализм в одной отдельно взятой стране, образование стало вопросом национальной безопасности. Запуск первого спутника был его апофеозом. Опыт СССР начал использоваться на Западе. Система образования стала не только методом обеспечения лояльности людей и гарантом безопасности государства, но и основой его конкурентоспособности в мире. В этом смысле советская система образования была весьма успешной и эффективной. Ее сила была в том, что она четко обслуживала государство, для которого была создана. В этом же была ее слабость и ограниченность. Она не смогла пережить его крах.
Постсоветской России требовалась новая система образования. Однако власти так и не справились с этой задачей. В свое время большевики совершили настоящую революцию в школьном деле. Ныне Россия не сформулировала отношения к советскому прошлому и пытается одновременно создать демократию и сохранить преемственность. Так невозможно сформировать систему ценностных ориентиров, а без них не создать эффективную образовательную систему.
Не ясно, зачем людям получать сегодня образование в России. Какова образовательная цель государства, если карьерный рост в нем не зависит от уровня образования? Например, в СССР не могло быть офицеров милиции без высшего образования, а сегодня таких множество. Так какое образование нужно стране? Нет ответов, так как не ясно, какое именно государство создается в России. В результате и школа, и люди полностью дезориентированы. Это первое.
Во-вторых, советская школа всегда давала большой объем информации – превышающий тот, который можно получить на Западе. После работы в МГУ мне довелось долго преподавать политические науки в лучших университетах США и Европы, и везде я наблюдал примерно одно и то же. На первых курсах выпускники тогда еще советских школ легко забивали своих западных сокурсников массой знаний и умением считать в уме. Однако на старших курсах начинали сказываться минусы их образования – неумение мыслить самостоятельно и творчески, находить и критически анализировать информацию, работать в команде и т. д. Похоже, что нынешняя школа быстро утрачивает преимущества советской, но не приобретает плюсов западной системы. Более того, при отсутствии равных возможностей для всех детей она стала уже источником долгосрочной социальной несправедливости в стране.
В-третьих, советское образование готовило псевдоинтеллигентов, которые могли поговорить на любую тему в течение десяти минут. Оно делало широких специалистов: физиков, которые писали стихи, или лириков, которые понимали, что такое синхрофазотрон. Узкий специалист не соответствовал задачам пропаганды – его трудно «политинформировать». Самых способных детей отбирали на олимпиадах, отправляли в спецшколы. Остальные заучивали советский катехизис.
Американская школа заточена на воспитание узкого специалиста, знающего в своей области все до основания. Но дальше этой области его знания не идут. Откуда, собственно, и происходит стереотип: американцы не очень далекие, мало знающие, провинциальные. У них стоит задача сохранить необходимый объем информации, но при этом научить людей мыслить критически и самостоятельно, что никогда не удавалось сделать в России.
В-четвертых, образованное население гибко и быстро адаптируется к изменениям жизни, способно сделать свое государство вполне конкурентоспособным на глобальном рынке. Качественное массовое образование – главный ресурс политической демократии, экономической модернизации и безопасности страны. Так, отсталая окраина Российской империи – Финляндия, не обладая ресурсами, но создав одну из лучших школьных систем мира, стала символом модернизации.
Когда стоимость жилья в России напрямую станет, как в США, зависеть от качества близлежащих школ, программа ее модернизации обретет наконец стратегический фундамент. Но образованное общество не только легко распознает лицемерие власти и аморальность системы. Оно способно быстро адаптироваться к этому лицемерию – например, имитируя законопослушность. А это безвозвратно разлагает страну, убивая ее будущее. Как создать образованный и высокоморальный человеческий капитал в России в условиях коррупции и двойных стандартов власти? Образованное общество, как правило, методы принуждения принимает плохо.
Конечно, важно улучшать финансирование школы. Его нынешний уровень оскорбителен как для задач, стоящих перед страной, так и для народа, интеллект которого остается нераскрытым. Нужно радикально повысить социальный престиж учителей – педвузы не могут заполняться неудачниками. Надо выработать у людей стереотип: качество жизни напрямую зависит от уровня образования.
Но и это вторично. Главное, что качественное образование должно базироваться на фундаментальных ценностях. Но для российских властей сформулировать и придерживаться их оказалось труднее, чем, скажем, развить энергетику. Хотя это несравнимо важнее – даже энергетическая сверхдержава легко может стать интеллектуальным импотентом.