Обучают по старинке
Вопросы, которые сейчас стоят перед системой профессионального образования, при всем их многообразии можно свести к двум: 1) соответствует ли структура подготовки кадров запросам рынка труда и 2) можно ли на действующей кадровой базе обеспечить переход к инновационной экономике, модернизировать не систему образования, но страну.
Ситуация в профессиональном образовании не первый год является сложной. Демографический спад уже в 2003 г. докатился до системы начального профессионального образования (НПО). С тех пор численность учащихся в учреждениях НПО сократилась более чем на 37%, а выпуски – на 30%. Неудивительно, что бизнес бьет тревогу – рабочих вроде бы действительно не хватает. С учетом того что в России начинает сокращаться численность трудоспособного населения, есть двойной повод для волнений.
По данным Росстата, в 2009/10 учебном году выпуск из учреждений НПО составил 538 000 человек, среднего профессионального образования (СПО) – 631 000, высшего профессионального – 1 442 000. Таким образом, выпускники вузов составляют чуть больше 55%, а учреждений НПО и СПО – чуть меньше 45%. Пропорция нормальная для постиндустриальных стран.
Теперь посмотрим, что происходит с выпускниками НПО. По данным социологических исследований, 25% из них выходят на рынок труда (это в основном работники сферы обслуживания и торговли – парикмахеры, официанты, повара, продавцы), 16% ждут призыва в армию, примерно 53% хотят продолжить обучение в СПО и вузах, а еще 6% намереваются сразу сменить полученную профессию. Соответственно, 59% уже по выходе из профессионального училища или лицея не собираются работать по полученной профессии, а еще 16% выпускников, тех, кто уходит в армию, далеко не всегда будут работать в той сфере, для которой их готовили. Итак, эффективность системы НПО сейчас составляет примерно 25–30%, т. е. КПД паровоза. И передача учреждений НПО на региональный уровень, когда предполагалось, что теперь-то они будут больше ориентированы на локальные рынки труда, желаемого эффекта, как видим, не дала. И, что важнее, не могла дать, так как дело не в том, из какого бюджета финансируется данный уровень профессионального образования, а в армейском призыве и представлениях молодых людей о достойном занятии.
В СПО ситуация ненамного отличается от ситуации в НПО. 76% окончивших средние специальные учебные заведения собираются продолжать учебу, при этом 91% – в вузах. Все эти годы мы постоянно говорили о том, что больше половины выпускников вузов работают не по специальности, не обращая особого внимания на то, что еще серьезнее эта ситуация в начальном и среднем профессиональном образовании.
Может ли система профессионального образования обеспечить кадрами модернизацию экономики, инновационные производства? В России есть и вузы, и профессиональные училища, они готовят кадры, квалификация которых находится на высоком уровне или может быть доведена до такового. Но преподавательский корпус стареет. Недавно ректор известного российского вуза с грустной улыбкой сказал: «Ну, 60 лет – это еще молодой профессор!» Большинство преподавателей либо еще, либо уже «жизни не знают». Точнее, они знают ту жизнь и те производства, которые современными трудно назвать. Они могут научить тех, кто должен поддерживать созданное 20–25 лет тому назад.
Ярослав Кузьминов и Исак Фрумин в своей статье «Профессиональное образование: Российский мастер-план» отмечают: «С помощью конкурсных механизмов сформировалась группа исследовательских университетов с ясной целью – стать локомотивами инновационного развития. На развитие этой сети выделено уже больше 100 млрд руб. Но среди этих денег нет средств на собственно исследования, которые должны стать основой новых технологий». Но вопрос не только в деньгах, а прежде всего в том, кто будет вести эти исследования, даже если средства на эти цели и будут выделены. Состояние российской академической науки уже давно вызывает тревогу, но состояние вузовской науки ведь не лучше, если не хуже: с советских времен она уступала академической. Да, принимаются меры для того, чтобы изменить положение, много говорится о приглашении в исследовательские университеты ведущих ученых, в том числе зарубежных. Но ведущие ученые – люди успешные, средства на исследования у них есть, и вряд ли они в массовом порядке захотят перебраться в вузы, даже если те и получили статус национальных исследовательских университетов.
В системах НПО и СПО проблема кадров стоит не менее остро. Данные Росстата по заработной плате в начальном и среднем профессиональном образовании за январь – май 2010 г. неутешительны: она составляет в НПО 55,9% от средней по экономике России, в СПО – 74,1%.
Вряд ли этот уровень оплаты труда способен привести к существенному изменению преподавательского состава учреждений начального и среднего профессионального образования. Поэтому в НПО и СПО будут готовить не работников для инновационной экономики, а тех, кого могут – с имеющимся персоналом и на той материально-технической базе, которая есть.
Для улучшения ситуации необходимо иметь прогнозы потребности в кадрах. Сейчас их нет. Минэкономразвития разрабатывает прогнозы социально-экономического развития Российской Федерации на три года, при этом основным параметром прогнозов является цена на нефть, а не структурные сдвиги в экономике. Да и предвидеть их в перспективе всего на три года достаточно сложно. Таким образом, получаем прогноз отдельно, инновации отдельно и отдельно определение структуры подготовки кадров. Для того чтобы это сошлось в некоторое единое целое, придется менять методологию прогнозирования, вовлекать в это дело регионы и бизнес, учитывать миграционные потоки как внутри страны, так и из-за рубежа, а также увеличивать сроки прогнозирования по крайней мере в 2–2,5 раза.
Трансформация структуры подготовки в начальном, среднем и высшем профессиональном образовании должна опираться на долгосрочную инвестиционную программу, согласованную регионами, бизнесом, системой образования, предполагающую взаимные обязательства. Помимо инвестиционной программы необходима программа переподготовки кадров для системы профессионального образования, опирающаяся на принципиально новые программы. Если реализовать всю данную цепочку, то на выходе можно получить ту самую систему непрерывного профессионального образования, о которой столько разговоров последнее время, но которой пока никто не видел.
Инновационная экономика требует другого работника в отличие от индустриальной. Она технологически сложная и дорогая, а соответственно, предполагает, что работник будет социально зрелым, осознающим все риски и ответственность, связанные с использованием дорогостоящего оборудования. Это не подросток 16–17 лет, это человек за двадцать. Именно этот момент должен определять переход системы школьного образования на двенадцатилетку или даже тринадцатилетку. Реформировать профессиональное образование без общего вряд ли получится. Подготовка рабочих кадров для инновационных производств должна развертываться в иной системе профессионального образования. Прием в профессиональную школу должен начинаться не в 15 лет, как это происходит сейчас, а в 19–20.
Основная трудность в модернизации образования, которую мы наблюдаем последние 10 лет, – это некомплексность мер, с одной стороны, и слабый учет последствий и рисков – с другой. Некомплексность приводит к резкому снижению эффективности тех мер, которые реализуются, а также к получению результатов, которых «не ждали». В итоге общество разочаровывается в реформах, ожидает их с опаской и даже становится невосприимчивым к нововведениям. И это, кстати, очень вредит восприятию инновационной экономики. Второй момент – это приукрашивание конечного результата. Он видится в розовых тонах, а риски и негативные последствия затушевываются и преуменьшаются. Как правило, мы сначала ввязываемся в бой, а потом начинаем считать последствия и реальные ресурсы, необходимые для преобразований. В силу инерционности системы образования негативные стороны проявляются далеко не сразу – впрочем, как и позитивные. И эту сложность модернизации системы образования в целом и профессионального в частности нельзя не учитывать.