Постоктябрьская Россия
Малочисленность митинга в память погибшим 3-4 октября 1993 г. защитников Белого Дома лишний раз показывает, что наши сограждане смирились с тем, что живут в президентской республике, конструкция которой обеспечила быстрый переход от демократии "лихих 90-х" к нынешнему рассеянному авторитаризму. Борьба двух группировок, на которые разделились победители августа 91 г., виделась типичной и закономерной, своеобразным русским Термидором. Не могу сказать, что я целиком поддерживал Ельцина, но уж слишком оголтелые персонажи и сторонники были на противоположной стороне и крайне туманным виделось собственное будущее в случае их победы.
Однако сейчас понимаешь, что жесткость противостояния тех дней и его последствия - разгром и подавление противоположной стороны во многом заложили основы нынешней политической системы. Как верно написал Андрей Рябов два года назад на нашей полосе, www.vedomosti.ru/newspaper/article/2008/10/03/163449 противоборство тех дней стало началом отчуждения граждан от политики и бюрократического реванша. Борис Ельцин и его сторонники дали понять враставшей в рынок номенклатуре, что возврата к советскому строю не будет. Приватизация в варианте Чубайса-Гайдара была куда честнее, чем тайное присвоение госсобственности партхозноменклатурой, начавшееся еще в конце 80-х гг. (о нем писала в своих статьях Ольга Крыштановская), но отобрала у циничных аппаратчиков лишь маленький кусок пирога.
Победители и заслужившие прощение побежденные принялись делить собственность и полномочия. Вскоре, в декабре Россия, не слишком задумываясь, одобрила новую Конституцию, по которой Россия становилась суперпрезидентской республикой, где глава исполнительной власти получал исключительные полномочия. Свертыванию свобод слова, митингов и собраний, превращению бюрократию в закрытую корпорацию и засекречиванию механизмов принятия решений не мешали никакие институты. Им по мере своих сил препятствовал лично Ельцин и несколько человек из его окружения. Другая часть, напротив, пыталась ускорить этот процесс и скорее увести в тень дележ самых вкусных кусков родной страны.
Явные перекосы Конституции 1993 г. можно было смягчить за счет поправок, которые должны были сбалансировать роль различных ветвей власти, укрепить парламентские и судебные механизмы контроля (смотри статью одного из авторов Конституции 93-го Виктора Шейниса) .www.vedomosti.ru/newspaper/article/2008/11/14/168955
При Ельцине это не было сделано из-за политической нестабильности. Суперпопулярный Путин не хотел делиться властью с кем бы то ни было. Напротив, модель образца октября-декабря 1993 г. оказалась очень удобной для дальнейшей концентрации власти в руках силовой и гражданской бюрократии. Почти 15 лет наша Конституция оставалась неизменной. В конце 2008 г., когда наш "не место для дискуссий" продлил срок президентских полномочий с четырех лет до шести и депутатских с тех же четырех до пяти.
Что же касается личных впечатлений, то в архиве, где тогда работал, пришлось разнимать коллег, которые подрались, не сойдясь во взглядах на происходящее. Сам того не желая, выручил Глеба Черкасова, который работал тогда гусинским пером - корреспондентом газеты "Сегодня". Взял у него бронежилет армейского образца побегать с отягощениями, вернул только в середине октября. Если бы жилет был на Глебушке в момент, когда его задержали милиционеры, ему могло достаться нешуточно - "Ах ты гад ВВ-шников бил и раздевал".
А вскоре после событий группу меня вместе с группой сотрудников госархивов отправили в Белый дом разбирать бумаги в уцелевших кабинетах. Большая часть помещений на средних этажах уцелела, только паркет местами вздулся от пены и воды при тушении. Меня тогда поразило резкое различие внутреннего еще советского убранства Верховного Совета по сравнению с архивом. Комнаты отдыха в коврах и с кожаными диванами, новые по тем временам кнопочные телефоны (где их не сняли предприимчивые военные). Наконец, в некоторых кабинетах валялись десятки пар валенок и противогазы: видимо защитники намеревались оборонять БД долго.
Изредка появлялись помощники депутатов, которые пытались обвинить в исчезновении имущества, в том числе сервизов и телевизоров нас. Мы деликатно рекомендовали им отправиться к офицерам и в казармы частей, штурмовавших Белый Дом. Было ли в обнаруженных бумагах нечто умопомрачительное. Вроде нет, но копию указа об интернировании Ельцина, Черномырдина, Грачева и др.с правками главных действующих лиц я видел, равно как и большое число презервативов в некоторых кабинетах. Видимо, в осажденном и лишенном света и коммуникаций Белом Доме люди думали о высоких отношениях.