Беременные законопроектами
Заявленная Д.А.Медведевым готовность «вернуться к обсуждению» и «подготовить изменения» в недавно подписанный закон, изменяющий порядок расчета пособий по беременности – хороший знак исправления совершенной ошибки. Но знаменует ли он сдвиг в решении одной из самых больных проблем российской политики?
Рассчитывать пособия не по последнему году работы будущей мамы, а по двум годам - плохо со всех точек. Не только потому, что не посчитали всех, кому эта поправка реально ухудшает условия – вчерашним студенткам, тем, кто рожает погодков, кто испытывал сложности с работой и зарплатой в кризисные годы (не так мало наберется). Хуже – что не заметили острой реакции будущих мам через Интернет. Еще хуже – что не понимают, что социальная политика должна не только держать на плаву совсем неимущих, но и стимулировать небогатых (в данном случае – на рождение ребенка). Совсем плохо – что не поняли, что творят: с доверием НАШИХ людей НАШЕЙ власти на одну реально пострадавшую от нововведений женщину придется десять усомнившихся и испугавшихся, что завтра платить станут еще меньше. И просто кошмар – что все эти ляпы затрагивают важнейший приоритет государственной политики – стимулирование рождаемости. Копеечная экономия, придуманная менталитетом младшего бухгалтера, обернется тысячами нерожденных россиян – если, конечно, глупость не поправить.
Не роняет ли президент свой авторитет, фактически признавая собственную ошибку – он же подписал этот закон? За меня ответил Джонатан Свифт: «Человеку не стоит стыдиться признавать, что был неправ – это значит только то, что сегодня он стал мудрее, чем был вчера». Вот этой-то мудрости не знает наша политика…
Грубая ошибка в законе - не первая и – боюсь – не последняя в практике российской власти. Знаток нашей парламентской жизни укажет на законы о Знамени победы, об НКО, о повышении транспортного налога. Во всех этих случаях приходилось принципиально ломать уже принятые решения – хотя на их несуразность критики указывали еще на ранних стадиях обсуждения. Было бы удивительно, если бы таких ошибок не было. Законы чаще всего пишут чиновники, решая свои бюрократические задачи и никогда не считавшие нужным читать этот закон глазами его завтрашних пользователей. От чиновника проект поступает в «неместо для дискуссий», куда депутаты проходят списками, а потому смотрят в рот тому, кто составляет списки, а не тому, кто голосует. Начнешь спорить с чиновником – глядишь, в список не попадешь. Телевидение у нас свободное - свободное от того, чтобы показывать протесты общества. Интернет депутаты не очень-то читают (во всяком случае, у 82% из них нет собственных сайтов – зачем им общаться с компьютерно грамотными избирателями?)… Так что если глупость в чиновных кабинетах родилась, законом она, скорее всего, станет…
Политологи давно посчитали: из десяти самых успешных и десяти самых провальных моделей социально-экономического роста за послевоенные годы – по восемь имели место в недемократических государствах – там, где принимаемые властью решения не обсуждаются. Значит, все зависит от того, сколько ума и везения достанет правителям. Мы будем играть в эту «русскую рулетку», надеясь на чудо? Или задумаемся о тех чиновниках, которые ради легкой бюджетной экономии способны подрубить демографическую политику на самом старте? Надежду вселяет то, что создан прецедент: президент спасает не честь чиновного мундира, а доверие общества власти.