Путин против присяжных
Филиппики Владимира Путина в адрес судов присяжных на Госсовете, посвященном борьбе с ксенофобией, и предложения об их реформировании вызывают много вопросов. Судебно-правовая тематика в негласном разделении полномочий тандема – сфера деятельности и влияния Дмитрия Медведева. Может показаться, что премьер решил показать в день оглашения приговора Ходорковскому и Лебедеву, кто действительно руководит страной, и потому вторгся на чужую территорию (подробности см. в статье на стр. 02). Но борьба с ксенофобией и национализмом – это не только судебные приговоры: судьи-то исследуют материалы силовиков, а значит, это область совместного ведения президента и премьера.
Путин заявил, что в стране не работает механизм наказания за преступления в межнациональной сфере, но предложения, которые последовали за этим высказыванием, по меньшей мере странны. Например, премьер говорит об окружных судах, а их не существует; в эти несуществующие суды он предлагает переносить дела, по которым обвиняемым грозит смертная казнь, – а Конституционный суд в ноябре 2009 г. запретил ее применение.
Не слишком оправданным кажется и мнение Путина о неэффективности суда присяжных в отдельно взятых (кавказских) регионах – во всяком случае приведенный им пример с освобожденным условно-досрочно Асланом Черкесовым, обвиненным в знаковом убийстве спартаковского болельщика Егора Свиридова, крайне неудачен. Суды присяжных не рассматривают дела о тяжких телесных повреждениях и торговле наркотиками и не имеют отношения к условно-досрочному освобождению: это компетенция районных судов; в их же ведении дела о разжигании национальной и религиозной розни и призывах к экстремистской деятельности.
Теперь собственно о присяжных. По данным судебного департамента при Верховном суде, они оправдали в 2008 г. 236 подсудимых из 1135, в 2009 г. – 244 из 1310, наконец, за девять месяцев 2010 г. – 169 из 1016. Это 20,8, 18,6 и 16,7% оправданных соответственно. В Южном, а с 2010 г. и в Северо-Кавказском округах этот показатель был существенно выше среднего по стране только в 2008 г.: 66 из 220, или 30%. Затем отклонения от среднероссийского показателя были не так велики: 69 оправданных из 285 (24%) в 2009 г., 41 из 195 (21%) – в нынешнем. Присяжные в Центральном округе оправдали в 2008 г. 59 подсудимых из 280, в 2009 г. – 77 из 333, в 2010 – 46 из 215 (21, 23 и 21%).
Доля оправданных в Приволжском округе в нынешнем году – 41 из 177 (23%) – выше, чем на Кавказе. Что, в Подмосковье или в Нижегородской области это тоже объясняется исключительно клановостью?
Вероятно, Путина просто недостаточно информировали или даже дезинформировали. Но возможно и другое: работа судов присяжных, которые часто не желают закрывать глаза на фальсифицированные доказательства и сфабрикованные дела и отпускают подсудимых, вызывала недовольство силового лобби с момента возобновления их работы в девяти регионах в 1994 г. Наиболее ярко его мысли отразил в ноябре 2004 г. экс-президент Ингушетии Мурат Зязиков: «Я не хочу, чтобы неизвестно откуда взявшиеся присяжные решали судьбы людей». Высокопоставленные чины ФСБ требовали отменить суды присяжных при рассмотрении дел о шпионаже. В октябре 2009 г. председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин предлагал «разбавить» присяжных судьями по образцу европейских судов ассизов или шеффенов.
Пожелания силовиков по сокращению компетенции судов присяжных воплотились в жизнь уже в 2009 г. при Медведеве. Теперь под прикрытием дымовой завесы «борьбы с клановостью» продолжается поход силовиков против одного из институтов, который способен выносить непредсказуемые и противоречащие интересам бюрократии решения. Сужение компетенции судов присяжных, где граждане участвуют в судопроизводстве и, если говорить шире, в управлении государством, вписывается в логику решений власти, которая не доверяет гражданам, боится их и неуклонно сокращает их возможности влиять на бюрократию, отменяя выборы разных уровней и сводя на нет возможность проведения референдума.