Два сценария для Северного Кавказа

Эта статья – часть проекта Московского центра Карнеги, ставящего своей задачей показать возможные пути развития страны на ближайшие 10 лет. Статьи выходят по средам.

Пытаясь спрогнозировать положение на российском Северном Кавказе через 10 лет, попробуем исходить из вероятности двух сценариев – оптимистического и инерционного (негативного). Оба сценария вряд ли реализуются в полной мере ввиду наличия внутри кавказской ситуации противоречивых, даже взаимоисключающих тенденций, а также субъективного фактора, т. е. деятельности принимающих решения отдельных политиков.

В конце 2009 г. Москва объявила о перезагрузке своей политики на кавказском направлении. Образование нового Северо-Кавказского федерального округа (СКФО) и назначение полпредом в нем Александра Хлопонина возродило почти угасшие надежды на улучшение ситуации в регионе. При этом новый подход к поддержанию стабильности внятно оговорен не был. Тогда как для успешности такого сценария, который и определяется как оптимистический, выработка нового подхода представляется неизбежной. О чем конкретно идет речь?

Во-первых, об ограничении силовой составляющей федеральной политики.

Во-вторых, о необходимости добиваться от сотрудников правоохранительных органов соблюдения закона, исключения незаконных задержаний, отказа от применения пыток.

В-третьих, о дифференцированном подходе к участникам протестного движения.

В-четвертых, о создании условий для контактов и поддержания диалога с инакомыслящими мусульманами, включая тех, которые стоят на позициях фундаменталистской идеологии.

В-пятых, о том, что администрация должна признать допускавшиеся ею ошибки, а виновные в них должны понести наказание. Это поднимет ее авторитет в глазах населения.

Прописанные выше элементы реализации оптимистического сценария снижения напряженности могут показаться наивными, в ближайшее время недостижимыми. Риски понятны, и главный из них состоит в том, что вышеперечисленные действия власти могут быть расценены ее противниками как проявление слабости.

Инерционный сценарий в сфере безопасности и стабильности представляет собой антипод оптимистического, т. е. означает непринятие выше отмеченных мер и доминирование силовых методов. Продолжение прежней политики, пусть при ее косметическом исправлении, вызовет ответную реакцию. События пойдут по кругу «вызов-ответ-вызов», приводя к еще большему раздражению населения и его неверию в возможность власти стабилизировать ситуацию.

Пока что, предоставив Хлопонину заниматься сугубо экономическими делами, Москва отдает вопросы безопасности на откуп сторонникам старой линии. Крайне негативно воспринимаются некоторые высказывания политиков федерального уровня, в том числе президента Медведева, заявившего, что в соучастники террористов надо включать тех, кто «суп варит или одежду стирает».

Полемика о выборе между приоритетом силы и более осторожной, мягкой линией иногда упирается в прямо поставленный вопрос: возможно ли распространение на весь Кавказ крайне жесткой политики Рамзана Кадырова? Большинство политиков и экспертов полагают, что перенос чеченского опыта по «умиротворению» на весь регион опасен и чреват ответной реакцией, новыми потрясениями. Нестабильность окончательно обретает хронический характер, в регионе продолжается гражданская война, дающая вспышки терроризма, как локального, так и в общероссийском масштабе.

Главной своей задачей федеральная власть считает решение социально-экономических проблем. Оптимистический сценарий, конечно же, не означает выполнения всего задуманного. Он может считаться воплощенным по мере решения следующих задач:

– создание надежного инвестиционного климата;

– создание обещанных Путиным 400 000 рабочих мест;

– запуск мощного туристического кластера;

– кардинальное улучшение ситуации в сельском хозяйстве;

– создание условий для развития малого бизнеса.

Понятно, что инерционный сценарий означает нерешенность всех перечисленных выше задач.

Оптимистический сценарий означает принципиальные подвижки именно в политике. Основная из этих подвижек – преодоление разрыва между обществом и властью, как местной, так и федеральной. Этому служит прозрачность местных администраций, участие руководителей в публичных круглых столах, возможность задавать им вопросы в интернете. Эффективно работают законодательные институты власти, активны политические партии. Созданы нормальные условия для неправительственных организаций.

Как пойдут дела при инерционном сценарии, детально расписывать не имеет смысла. Отметим лишь некоторые очевидные обстоятельства. Взаимное отторжение людей и власти будет только нарастать. Законы бездействуют, сохраняется системная коррупция, превратившаяся, наряду с клановостью, в главный механизм распределения материальных средств, а также административных должностей.

Рано или поздно центр, осознав безнадежность ситуации, попробует еще раз «восстановить порядок на Кавказе», но тогда восстановление конституционного строя окажется крайне болезненным и чреватым серьезнейшими, может быть уже не решаемыми конфликтами.

В контексте оптимистического и инерционного сценариев уместно рассматривать и предстоящие в 2014 г. Олимпийские игры в Сочи. Подготовка к их проведению уже привела к обострению «черкесского вопроса», который, как казалось некоторым, утрачивал свою остроту.

Оптимистический сценарий предусматривает снижение вокруг Игр напряженности, связанной с нарастающей активностью некоторых организаций черкесов, выступающих против Олимпиады.

В настоящее время сохраняются возможности для сдерживания страстей, а также для сдерживания конфликта от перехода в активную стадию. Имеет смысл с пониманием относиться к болезненно воспринимаемым черкесскими народами моментам своей истории. При негативном сценарии сочинская Олимпиада становится дополнительным дестабилизирующим фактором. Если федеральная власть станет игнорировать настроения черкесов, то это усугубит отрицательное отношение к Играм и спровоцирует их противников на более решительные действия. Не исключена координация действий между экстремистским Имаратом Кавказа и радикально настроенными черкесскими группами. Если такого рода взаимодействие, пусть временное, состоится, оно может поставить под угрозу проведение Олимпиады или привести к трагическим эксцессам в ходе самих Игр.

Каким будет Северный Кавказ в 2020 г., невозможно представить без учета религиозной традиции, влияние которой на ситуацию стремительно возрастает.

Оно останется высоким и при оптимистическом сценарии, т. е. даже при успешной модернизации, восстановлении законности, реконструкции системы образования и т. д. Однако в благоприятной обстановке, когда действуют общероссийские законы, когда власть стремится к обеспечению социальной справедливости и население видит, что она (власть) действительно исходит из интересов народа, апелляция к традиции носит более ограниченный характер. Ислам оказывается менее политизирован, а его протестный потенциал не столь востребован.

Инерционный сценарий означает необратимость процесса ретрадиционализации, превращение традиции, прежде всего ислама, в главный фактор регулирования общественных отношений. Влияние шариата усиливается, поскольку именно он представляет собой целостную, охватывающие все сферы жизни законодательную систему. Суфийские братства – Накшбандия, Кадырия, Шазилийя – окончательно политизированы. Их влияние на политику становится легитимным. Светская власть подменяется традиционными институтами – шариатскими судами, советами старейшин и проч., а то и сливается с ними. Гипертрофирование традиции делает контроль над регионом практически невозможным. Правящие элиты продолжают сохранять лояльность Москве, однако в недрах кавказского общества постепенно укореняется идея о возможности политического суверенитета (возврат в 1990-е).

Понятно, что помимо двух крайних сценариев существует также третий, промежуточный: вялотекущая стагнация, так же как и демодернизация, будет продолжаться бесконечно долго, с большей или меньшей долей успеха сдерживаемые вливаниями из федерального бюджета. Нестабильность перманентна. «Классической стагнации» не бывает. При ней продолжают развиваться негативные тенденции, продолжается, пусть и замедленное, движение к коллапсу. Таким образом, промежуточный сценарий оказывается ближе к инерционному, фактически являясь его затянувшейся стадией.

Реализация оптимистического сценария 2020 г. может оказаться для Северного Кавказа последним шансом.

Автор – эксперт Московского центра Карнеги